Историософские аспекты прозы Юрия Козлова: философские и эстетические особенности: монография / О.Н. Мороз, Министерство науки и высшего образования Российской Федерации, Кубанский государственный университет. – Краснодар: Кубанский государственный университет, 2021. – 211 с. – 500 экз.
Эта монография Олега Мороза представляет собой исследование творчества Юрия Козлова – писателя, главного редактора «Роман-газеты». Его проза, отмечает автор монографии во введении, «одно из самых значительных явлений русской литературы последних четырёх десятилетий», а поэтика «обладает особой оптикой: она позволяет увидеть в человеческой жизни своего рода мистериальное действо, всякий раз небывалое и одновременно не раз бывшее прежде». Также подчёркивается связь произведений Юрия Козлова, при их самобытности и оригинальности, с традициями отечественной прозы XIX столетия.
«Козлова причисляют к постмодернистам, находя в его произведениях мифологизм, цитатность, того или иного рода деконструкции, языковую игру, низовые художественные формы (масскульт и треш), эклектику, анахронизмы и др.», – пишет Олег Мороз. А затем опровергает это утверждение, приводя неоспоримые аргументы. Он поясняет, что «ни проблематика произведений Козлова, ни их структурные особенности не дают повода говорить о фундаментальном значении» основной идеи постмодернизма: «о том, что реальность не обладает подлинностью – является иллюзией».
В каждой из четырёх глав, посвящённых произведениям Юрия Козлова – «Колодец пророков», «Враждебный портной», «Белая буква» и «Новый вор», – Олег Мороз, подобно дайверу или спелеологу, исследует историософские аспекты этой прозы, увлекая читателя на глубину.
Размышляя о романе «Колодец пророков», Олег Мороз рассматривает ключевое для раскрытия образа майора Пухова понятие бескорыстного предательства. Как поясняет Олег Мороз, майор, выполняя вместе с товарищами спецзадание в Пакистане, погубил их, соблазнённый большими деньгами, которые не были для него ценностью, потому что найти им применение в условиях советского времени Пухов не мог. Раскрывая тему метафизики бескорыстного предательства, Олег Мороз приводит ещё один пример – предательство Августой своего отца: «Презирающая мать Августа стала такой же, как и она; даже хуже матери, выбравшей банальный разврат, пьянство и корыстолюбие. Решение покончить с собой и таким образом доказать отцу свою правоту – доказать ему, что он был неправ, – было вызовом судьбе, поэтому судьба и не приняла её смерть».
Произведение Юрия Козлова «Портной» в монографии характеризуется как «роман об устранении творческого сословия: о его в одном случае – добровольном, а в другом – навязанном обстоятельствами исходе». «Книжнопалатный Каргин – фантомный образ настоящего Каргина, – пишет Олег Мороз о персонаже «Портного», – образ его фантомной боли, совершенно непредвиденно возникшей в нём». Далее исследуется диалектика любви и ненависти. Обращение ненависти в любовь происходит в Каргине как воспоминание о поэзии, которая «всплывает на поверхность его сознания в цитатах и реминисценциях из классики и как бы сшивает расползающиеся куски его жизни – молодого библиографа и респектабельного госменеджера, жизни, в которой оборвалась связующая нить дней. Поэзия удерживает в Каргине самую мысль о возможности сшить бедную Россию с Россией богатой, сшить единую Россию, расползшуюся вверх и вниз – во власть и в народ».
Рассуждая о повести «Белая буква», Олег Морозов утверждает, что её художественный мир «наследует идею Ф.М. Достоевского о – христианской в своём существе – любви к ближнему. Но особенным образом. Козлов развивает экзистенциальный модус христианства Ф.М. Достоевского, стоящий у автора «Братьев Карамазовых» на втором плане, позади идеологического».
В разделе «Гармония внутри хаоса: историософская концепция Ю. Козлова в романе «Новый вор» Олег Мороз сравнивает образы «исправителей мира» у Ф.М. Достоевского и Юрия Козлова. И если классик «развитие человечества мыслит в соответствии с аналитической моделью отношений человека с Христом, моделью, которая, психологизируя человеческое бытие, оставляет в стороне сферу бытийных связей человека», то наш современник Юрий Козлов этот пробел восполняет. Он создаёт «генеалогическую цепочку «исправителей мира».
Олег Мороз отмечает: «Роман, понятый как жизнь, творит судьбу писателя, открывая её по мере приближения друг к другу идущих с противоположных сторон экзистенциального и религиозного опытов».
Монография Олега Мороза – не самое простое чтение. Однако оно позволяет постичь самые глубинные тайны произведений Юрия Козлова: философские, исторические, нравственные, психологические.
Юлия Могулевцева