Гальяш ЛЕВЧИК (1880 – 1944)
В редакции «Нашай нiвы» его называли «варшавским интеллигентом». Чиновник варшавского магистрата по должности и «шчыры беларус» по убеждению, он был преданным автором «Нашай нiвы» и деятельным её «активистом».
Родился Гальяш Левчик 20 июля 1880 года в западнобелорусском Слониме, в семье бывшего сельского кузнеца, перебравшегося в поветовый Слоним из деревни в поисках лучшей доли. Гальяш Левчик закончил Слонимское городское училище и, избрав «чиновничью стезю», стал работать писарем в канцелярии местного мирового судьи. В 1904 году, приобретя на курсах профессию чертёжника, перебрался на постоянное жительство в Варшаву, где нашёл работу чертёжника-рисовальщика в строительном отделе варшавского магистрата.
Как литератор он дебютировал в 1908 году, опубликовав в одном из февральских номеров «Нашай нiвы» небольшое стихотворение. Гальяш Левчик становится не только постоянным автором «Нашай нiвы», но и активно подключается к издательским делам: помогает собирать средства для издания книжек, выискивает заказы фирм для размещения рекламы в газете, ужимая свой собственный бюджет, вносит «вклады» на издательские и культурные мероприятия. В 1912 году в Вильно выходит в свет поэтический сборник Гальяша Левчика «Чыжык беларускi», в который вошло сорок стихотворений поэта. Оформление книги и клише для неё сделал сам автор.
Первая мировая война прервала плодотворное сотрудничество Гальяша Левчика с «Нашай нiвай». Приближение фронта к Вильно в 1915 году привело «Нашу нiву» к самоликвидации, а сам Гальяш Левчик оказался не в России, а в буржуазной Польше, куда вошла и Западная Беларусь. Для Гальяша Левчика начинается новый период его жизни. Потеряв в 1920 году работу в варшавском магистрате, он вынужден жить на положении то мелкого служащего, то безработного. Редкие публикации в западнобелорусских газетах и журналах почти не приносят материального вознаграждения. Гальяш Левчик готовит новый поэтический сборник, который думал назвать «Беларускi жаваранак», но договориться об его издании ему не удаётся. Только несколько стихотворений вошло в «Хрестоматию новой белорусской литературы», вышедшую в Вильно в 1927 году.
Каждое лето, как повелось ещё с тех пор, когда Гальяш Левчик служил в варшавском магистрате, он продолжал по-прежнему приезжать в родной Слоним, где у него был маленький, в одно оконце, домик-теремок, построенный по собственному проекту на отцовском участке. Здесь, в Слониме, встретил он и сентябрьские события 1939 года – воссоединение Беларуси. А вскоре хозяина домика-теремка навестил неожиданный гость – сам Янка Купала. Во время третьей своей поездки в Западную Беларусь Янка Купала не мог не навестить своего старого соратника по «Нашай нiве». О чём говорили они в тот хмурый осенний день 14 ноября 1939 года – последний редактор «Нашай нiвы», народный поэт Беларуси Янка Купала и «варшавский интеллигент», почти забытый у себя на родине «поэт-самоучка» Гальяш Левчик – после более чем двадцатилетней разлуки? О светлом будущем, которое теперь ждёт Беларусь? Или же вспоминали друзей «нашанiвцев», оказавшихся в разные годы в Советской Беларуси или не по своей воле далеко за её пределами?.. Сегодня трудно сказать…
В самом начале 1940 года шестидесятилетний Гальяш Левчик уезжает в Варшаву. Там была у него своя небольшая квартира, пусть с бедным, но устоявшимся бытом, и главное его богатство – большая библиотека, которую он собирал всю свою жизнь.
Последний раз Гальяша Левчика видели в 1944 году у разрушенного бомбой дома, где находилась его квартира. Поэт сидел на развалинах и плакал.
Умер Гальяш Левчик осенью 1944 года в голодной, охваченной пожаром Варшаве в дни Варшавского восстания…
В 1980 году издательство «Мастацкая лiтаратура» в Минске издало небольшую книжицу произведениий Гальяша Левчика «Доля i хлеб».
Чижик
– Чижик, чижик, где ты был?
– На Руси я Белой жил,
Там, где плач стоит и крик,
Где судьбу клянёт мужик…
– Чижик, чижик, где ты был,
Как ты время проводил?
– Я над вёсками летал,
Причитанья собирал…
– Чижик, чижик, где ты был,
Что узнал, что пережил?
– Был я горем поражён,
Что ни хата – плач и стон…
– Чижик, чижик, где ты был?
– Над погостами кружил,
Над холмами у дорог –
Горьких слёз сдержать не мог!
Падают листья
Листья осенние падают,
Кровью пылают и золотом.
Дышит земля уже холодом,
Песнями птицы не радуют…
Деревья продрогшие, серые…
Видя чужое отчаянье,
Капают слёзы горючие,
Думы тяжёлые, жгучие
Осыпают душу печалями...
Падают листья осенние...
Никто моих не знает слёз...
Никто моих не знает слёз,
Которые я в сердце прятал,
Кроме далёкой отчей хаты,
Где я родился, жил и рос.
Где радовал луга и долы
Звон кос весёлый.
Никто моих не знает слёз,
Никто моей не знает доли,
Кроме криницы в чистом поле,
И верб поникших, и берёз,
Да яблоньки в саду зелёном,
Что рядом с клёном.
Никто моих не видел слёз,
Не знает затаённой боли,
Кроме той пасеки у поля,
И речки в окруженье лоз,
И стёжки той, что в брызгах солнца
Вдоль речки вьётся.
Кто может знать, кроме могил,
Что мхом-травою зарастают,
Что столько грустных дум скрывают,
Слепых надежд, пропавших сил…
Там спать и мне под небом вешним
Сном вековечным.
Ей
Не смотри на меня и не мучь меня ты, –
Что тебе, что я грустные песни пою?..
Ты с бедой не встречалась, не знаешь беды;
Разве ты обижалась на долю свою?!
Не смотри на меня и не мучь меня ты, –
Не гляди сквозь оконце в лачугу мою!
Что тебе до меня, до моей нищеты,
Что я бледен и худ, что над бездной стою…
Не смотри на меня и не мучь меня ты, –
Что тебе, – как живу, с кем печали делю…
Ты в богатстве живёшь, ты не знаешь нужды,
Мы не ровня с тобой – я тебя не терплю!..
Не смотри на меня и не мучь меня ты,
И ответа не жди, ты себя пожалей –
Пропадёт твой огонь, пропадут все труды –
Смею я полюбить лишь в сторонке моей!
«Жатва» в Беларуси в 1920 г.
…Вот так «жатва», вот так косы!
Страшно глянуть на прокосы…
Не снопы лежат на поле, –
Это ж люди в лужах крови.
«Урожай» ждут не овины,
А могилы, домовины.
Умолот от «урожая»
Заберёт земля сырая…
Вот так «жатва», вот так сила!
Подчистую всё скосила…
Где же люди, где же хаты,
Что стояли здесь когда-то?
Где ж волы, телеги, вилы,
Чтоб снопы сложить в овины?
Выкосила без пощады
Всё война – людей и хаты…