В издательстве «Комсомольская правда» вышел масштабный сборник «Ким Филби и Кембриджская пятёрка». Факсимиле уникальных документов, редкие фотографии, страницы писем и дневников, воспоминания соратников и коллег – получилась своеобразная энциклопедия, посвящённая одной из самых успешных агентурных сетей в истории разведки. «ЛГ» встретилась с её авторами – военным историком Андреем Лаврентьевым и журналистом Владимиром Долматовым.
- Импульсом к появлению книги стали документы, недавно рассекреченные СВР?
Владимир Долматов: Безусловно. Книжная серия, в которой издан «Ким Филби и «Кембриджская пятёрка», так и называется «Главные документы». И мы посчитали важным дополнить то, что уже известно о деятельности К5 большим корпусом новых сведений. Однако в сборнике опубликовано немало документов не разведывательного характера, чтобы показать, какие результат приносила добытая ею информация.
- Приступая к работе, каким вы представляли своего читателя?
В.Д.: Он нам уже был известен по прежним изданиям этой серии – человек, не просто увлеченный историей, но стремящийся составить собственное беспристрастное мнение о том или ином событии или исторической фигуре. Ну и, разумеется, профессионалы – историки, ветераны и действующие сотрудники спецслужб.
- Джон Кернкросс одним из первых передал информацию о ядерных исследованиях в Англии и США. Насколько значим вклад К5 в активизацию советского атомного проекта?
Андрей Лаврентьев: В сентябре 1941 года Джон Кернкросс добыл сначала материалы совещания британского Комитета по урану, а затем полный текст доклада премьеру Черчиллю о планах создания совместно с американцами атомного оружия. В нём утверждалось, что на это потребуются около двух лет и сообщалось о предполагаемой конструкции бомбы и перенесении центра исследований и производства в США. Информация Кернкросса – своеобразный прорыв в «атомной разведке» СССР. После войны неоценимую помощь советским учёным оказали сведения, передававшиеся другим членом К5 – Дональдом Маклиным. Во время работы в посольстве Великобритании в Вашингтоне, он стал содиректором секретариата Комитета совместной политики, координировавшем работы по созданию атомной бомбы. В 1945−1947 гг. все политические и организационные документы по атомному проекту проходили через его руки. Не будучи учёным-ядерщиком, прямого доступа к технической документации он не имел. Сбором научной и технической информации занимались другие источники. В итоге разведка помогла нашим учёным сократить сроки создания атомной бомбы на 5−6 лет.
- Можно ли считать Энтони Бланта, сообщившего о начале сепаратных переговоров Карла Вольфа с Алленом Даллесом, пусть не прототипом, но «крёстным отцом» всеми горячо любимого Штирлица?
А.Л: «Что касается моих информаторов, то, уверяю Вас, это очень честные и скромные люди, которые выполняют свои обязанности аккуратно и не имеют намерения оскорбить кого-либо. Эти люди многократно проверены нами на деле». Фраза Сталина из ставших классикой «Семнадцать мгновений весны» на самом деле является реальной цитатой из его письма Рузвельту от 7 апреля 1945 г., предостерегавшего союзников от недружественных попыток ведения сепаратных переговоров с нацистами. Благодаря данным, полученным, в том числе от Энтони Бланта и Кима Филби, Москва была в курсе многочисленных попыток немцев вести сепаратные переговоры с США и Англией. 8 марта 1945 года Энтони Блант, работавший в английской контрразведке МИ-5, сообщил о переговорах Вольфа и Даллеса. Переписка Сталина с Рузвельтом по этому поводу вошла в историю мировой дипломатии. Поначалу президент США пытался объяснить происходящее недоразумением и вообще отрицал факт сепаратных переговоров, но потом не выдержал и свое письмо от 5 апреля закончил так: «Откровенно говоря, я не могу не чувствовать крайнего негодования в отношении ваших информаторов, кто бы они ни были, в связи с таким гнусным, неправильным описанием моих действий или действий моих доверенных подчиненных». Именно в ответном письме Сталин сказал ставшую теперь знаменитой фразу о «честных, скромных и многократно проверенных на деле информаторах», что со стороны руководства государства было знаком высокого признания работы внешней разведки. Поэтому можно сказать, что Энтони Блант и Ким Фидби – это в определенной мере «Коллективный Штирлиц».
- Дональд Малкин и Гай Берджес оповестили Центр о позиции, которую Британия намеревалась занять на Потсдамской конференции, где решалось будущее послевоенной Европы. Насколько эта информация облегчила работу советской делегации?
А.Л: Правильнее будет начать не с Потсдамской, а с Ялтинской конференции, состоявшейся в феврале 1945 года в только что освобожденном от гитлеровцев Крыму. Ещё 30 января Рузвельт и Черчилль встретились на Мальте, чтобы обсудить план действий на переговорах. В этой ситуации любая информация о позиции союзников была на вес золота. Именно Гаю Бёрджессу удалось добыть материал исключительной важности — памятную записку секретаря британской делегации о позиции на переговорах. Этот документ был доложен Сталину и, таким образом, руководство СССР ещё до начала конференции знало о планах союзников и объективно оценивало возможные результаты, которые можно было достичь в Ялте.
Что касается Потсдама, то накануне конференции одновременно из вашингтонской резидентуры от Дональда Маклина и из лондонской резидентуры от Гая Бёрджесса были получены документы, подробно описывающие позицию Великобритании по вопросам, которые предстояло обсудить. Вооруженная такой информацией разведки (здесь же пригодился и документ, полученный ранее Гаем Бёрджессом о планах Англии по расчленению Германии), советская делегация могла более уверенно чувствовать себя в ходе переговоров, аргументированно отстаивая свои интересы. Например, можно однозначно сказать, что Германия как государство получило свое будущее во многом благодаря позиции Сталина. Советский лидер, опираясь на данных разведки, категорически отверг идею Черчилля о разделе Германии на несколько небольших государств по состоянию до 1870 года. Ну, и наконец, нельзя не упомянуть о том, как спокойно Сталин отреагировал на сообщение Трумэна о новом сверхмощном оружии, появившемся у США.
- Англия и Штаты поддерживали украинских националистов до середины 50-х годов. История их ничему так и не научила?
В.Д.: После войны бандеровцы не вступали в открытые бои с Красной армией, а занялись широкомасштабными терактами, жестоко расправляясь со всеми, кто поддерживал или симпатизировал советской власти. Англичане и американцы забрасывали на самолетах в Западную Украину диверсантов, оружие… Информация о времени и районах проведения операции проходила через Кима Филби как офицера связи британской разведки с ЦРУ. Нетрудно догадаться что случалось с этими группами после приземления… Поддержка этими странами украинских националистов – прямая аналогия с днём сегодняшним, разве только помощь бандеровцам от США и Великобритании стала куда как масштабнее. История учит только тех, кто готов усваивать её уроки.
- В фильмах и книгах разведчик, как правило, показан эдаким волком-одиночкой без семьи и близких. Вы же приоткрыли завесу над личной жизнью своих героев. Почему для вас это было так важно?
В.Д.: В «Семнадцати мгновениях весны» одна из самых ярких и эмоциональных сцен – свидание Штирлица с женой. Её, как все знают, ни в романе, ни в сценарии не было. И мы с Андреем Борисовичем вначале не думали акцентировать внимание на взаимоотношениях Филби с Руфиной Пуховой. Но увидев фотографии, прочитав её воспоминания о первых встречах с Кимом, его признание в любви («Я хочу женаться с тобой»), загорелись. Добавили страниц под эту тему, отобрали их совместные фото. Ким и Руфина, такие, на первый взгляд, разные, составляли удивительно гармоничную, прекрасную пару. Подлинный союз сердец. Теперь понимаю, как много бы книга потеряла без этой линии, ведь мы показали, что там, под мундиром хладнокровного матёрого разведчика, бьётся обыкновенное человеческое сердце…
- Вы уделили большое внимание проблеме нравственного выбора, которую так или иначе приходится решать любому разведчику. Писать об этом было трудно?
А.Л.: Главная трудность заключалась в том, как объяснить нынешнему поколению, что группа молодых британских аристократов, «золотая молодёжь», «прожигатели жизни», сознательно и бескорыстно десятилетия работали на советскую разведку, рискую не только своей свободой, но и жизнью. Мы стремились показать, что именно ненависть к нацизму объединяла всех членов Кембриджской пятерки между собой в желании его победить, а наша страна виделась им как самый непримиримый его враг, а значит, наиболее преданный друг.