Вот ты мчишься обычным
макаром,
знать не зная, что там,
впереди,
затаился гаишник с радаром
и без сердца в холодной груди.
Он махнёт своей страшною
палкой,
завизжат, тормозя, тормоза.
Примешь вид ты покорный
и жалкий
и тереть будешь скорбно
глаза.
Будешь мямлить,
что маме-старушке,
сняв последние с книжки
рубли,
кислородных везёшь три
подушки,
а сестрёнке родной – костыли.
Плачут детки в нетопленом
доме.
«Папа! Папа! – кричат. –
Где же ты?!»
А жена третий месяц
как в коме,
а у кошки с собакой – глисты.
У брательника – приступ
простаты.
Тесть свихнулся, объевшись
конфет.
…Но услышишь ты только
раскаты
сатанинского смеха в ответ.
Ибо вечен испытанный метод –
брать лишь самых бездушных
в ГАИ.
Вот такой же, похоже,
и этот.
Что такому все беды твои!
Он ведь рос без родительской
ласки,
мучил кошек, бил палкой собак.
…Впрочем, зря так сгущаю
я краски.
Всё, конечно же, будет не так.
Подойдёт к тебе славный
парнишка,
улыбнётся и скажет:
«Привет!
Разрешите представиться:
Мишка.
Есть проблемы?.. Я рад,
что их нет.
Ты тут скорость превысил
немного.
Так нельзя! Это грех, извини!
Уж не знаю, что делать,
ей-богу…
Дай мне слово, что больше –
ни-ни».
И ты дашь ему честное слово,
взяв в свидетели
Божию Мать,
что не будешь вовек
скоростного
ты режима теперь нарушать.
Добродетель сильнее порока,
в этом жизни главнейший
секрет.
Ты подаришь ему томик
Блока,
он тебе – президента
портрет.
Вы с ним облобызаетесь
в губы,
ощутив единение душ.
И архангелов горние трубы
грянут польку, ламбаду
и туш.
Ибо, что бы там ни говорили,
ни трындели, ни били в набат –
но в России гаишник водиле
друг, товарищ и больше
чем брат.
