Разгундяев взобрался на гору. Ну, не то чтобы на гору. На сопку. Но тоже высокую. И сверху ему открылся такой замечательный вид! А главное – рядом ни души! Ни одной рожи, кроме его собственной. И тишина вокруг. Разгундяев от избытка чувств закричал:
– Эге-ге-ге!
– Ге-ге! – отозвалось эхо.
– Как же здесь хорошо, мать твою!
– Нет, твою! – задорно откликнулось эхо.
– Не понял, как это? – насторожился Разгундяев.
– А ты на «понял» не бери, понял? – угрожающе громыхнуло эхо. – Шляются здесь всякие, понимаешь. Окурки, бутылки бросают. Матом ругаются! А я этого не люблю!
Рядом с Разгундяевым, прогудев в воздухе, упал большой камень.
– Хочешь, точнее кину?
– Не надо, – боязливо моргая, попросил Разгундяев. – Извини, я больше не буду. И бутылочку свою заберу, и окурки подниму. Ладно?
– Ладно! – повторило эхо.
– Тогда я пошёл?
– Да пошёл ты! – согласилось эхо.
И Разгундяев, спустившись с сопки, припустил к своей машине, которую он, между прочим, перед этим помыл здесь же, у хрустального ручья.
Больше Разгундяев на природе не появлялся. И правильно, не умеешь себя правильно вести в окружающей среде – сиди дома. Там за тобой, паршивцем, хоть жена приберёт!