С первых дней Великой Отечественной войны советские кинематографисты снимали комедийные короткометражные фильмы, объединённые в так называемые «Боевые киносборники». Последний из них, №7, снимался на киностудии «Союздетфильм» в дни наступления фашистских захватчиков на Москву. Одна из шести новелл была снята режиссёром Сергеем Юткевичем по сценарию Николая Эрдмана. Роли незадачливых немецких вояк в ней исполнили Владимир Владиславский и Эраст Гарин. Публикуем текст этого скетча по рукописи, хранящейся в РГАЛИ – Российском государственном архиве литературы и искусства (фонд 3070, оп.1, ед. хр. 1222). В оригинале персонажи Офицер и Солдат перед каждой репликой указаны полностью, но мы для экономии места обозначили их соответственно О. и С.
ОФИЦЕР. ...Трезвые мысли, трезвые действия, трезвое поведение господ офицеров создают полную веру солдат своим начальникам, слепую доверчивость ко всем их распоряжениям. Отсюда залог бодрости!.. Позвать ко мне младшего ефрейтора Крингера!
СОЛДАТ. Ночью ефрейтор Крингер арестован.
О. Да? За что?
С. За загадку.
О. Поди сюда, болван!
С. Уполномоченный от инспекции Клосс! Младший ефрейтор Крингер, которого вы велели позвать, арестован.
О. Арестован? За что?
С. За одну загадку.
О. За какую загадку?
С. А вот за какую, господин инспектор. Какое сходство и какая разница между нашим старшим лейтенантом и коньяком?
О. Что за чушь? Какое же может быть сходство между коньяком и лейтенантом?
С. И у того, и у другого по три звёздочки. И тот, и другой ударяет после первого стакана. А разница заключается в том, что коньяк ударяет в голову лейтенанту, а лейтенант ударяет после первого стакана всякого, кто только ни попадётся ему под руку.
О. Ты пьян или дурак?
С. Не могу знать, господин инспектор.
О. А ну дыхни на меня! Чем от тебя пахнет?
С. Цикорием.
О. Не ври!
С. Я его сегодня два фунта съел!
О. Не ври, негодяй! Это не цикорий! Водка!
С. Это потому, что цикорий очень плохой присылаете. Раньше, бывало, выпьешь, закусишь цикорием и дыши хоть на самого фюрера. А теперь хоть вагон изжуй, всё равно водкой пахнет.
О. Не дыши в мою сторону, негодяй! Так, значит, всё-таки пил водку?
С. Так точно, господин инспектор! Перед наступлением с разрешения начальства.
О. Ах, вот как?! Алкоголь перед наступлением одобрен высшим командованием! Да, можешь дышать в мою сторону! (Напевает: «Ах, мой милый Августин...») Сколько времени продолжалось ваше сегодняшнее наступление?
С. Два часа сорок минут, господин инспектор. Если не считать в оба конца.
О. Вот как? Значит, вы наступали в двух направлениях?
С. Так точно! Туда и обратно!
О. Почему же обратно?
С. Водки не хватило, господин инспектор! Мало выпили.
О. Можно было пить больше!
С. Это тоже не всегда помогает. Вот вчера должны мы были идти в атаку. Дали нам водочное довольствие. Ахнули мы по одной, ахнули по другой и подошли к расположению противника. И показалось нам спьяну...
О. Что?
С. ...Что мы совершенно трезвы. А разве трезвым до атаки! Повернули и пошли назад.
О. Чёрт!
С. А вот был ещё такой случай. Дали нам по стакану водки и повели в наступление. И вот уже противник у нас в глазах двоится. И каждый красноармеец нам за четверых кажется.
О. Почему же за четверых? Если двоится, так за двоих!
С. За двоих он нам и без водки кажется!
О. Мерзавец! Надеюсь, что хоть в твоих письмах звучат бодрые и воинственные слова?
С. Так точно, звучат, господин инспектор!
О. Молодец! В таком случае ты должен писать как можно чаще! Сколько писем ты написал жене за эту неделю?
С. Ни одного, господин инспектор!
О. А за прошлую?
С. Тоже ни одного!
О. Что ж, у тебя нет желания написать своей жене?
С. Желание есть, а вот жены нету.
О. Ну а родня у тебя есть?
С. Из родни у меня, господин инспектор, всего-навсего половина тётки осталась.
О. Почему же половина?
С. А вот она сама пишет: «Дорогой племянничек! Когда же наконец кончится эта проклятая война!..» Это не то. «Говорят, вас сильно разбили...» И это тоже не то... «В магазинах ничего нет, все страшно похудели. От меня осталась половина». Видите, половина тётки осталась.
О. Знаешь, мне не нравится это письмо. Я не вижу в твоей тётке бодрости. Чем ты это объясняешь?
С. Очевидно, бодрость у неё осталась в той половине, которая пропала, господин инспектор.
О. Но раз у неё пропала бодрость, ты должен написать ей письмо, полное мужества и горячей уверенности в нашу молниеносную победу. Садись и пиши, я тебе продиктую. Пиши: «Дорогая тётушка!..»
С. Дорогая тётушка...
О. Не верь слухам...
С. Не верь слухам...
О. Верь только мне...
С. Верь только мне...
О. Знай, что мы не разбиты...
С. Знай, что мы не раз биты...
О. Точка.
С. Точка.
О. Написал?
С. Написал.
О. Прочти!
С. Дорогая тётушка! Не верь слухам! Верь только мне. Знай, что мы не раз биты.
О. Болван! Ты написал «не раз биты» отдельно. Тут не разбиты вместе!
С. Ах, вместе! «Знай, что мы не раз биты вместе...» Вместе с кем? С румынами?
О. Болван! Ну что ты написал? Начни снова. Дорогая тётушка!
С. Дорогая тётушка!
О. Верь доктору Геббельсу, который пишет сводки...
С. Вот оно что! Теперь понятно! Геббельс пишет с водки?!
О. А ты что, этого не знал, что ли?
С. Догадывался, господин инспектор! Действительно, то, что пишет доктор Геббельс, можно писать только с водки!
О. Это ложь! Доктор Геббельс никогда не пьёт! Доктор Геббельс заведует пропагандой и печатью и спаивает настоящих немцев воедино. Понял?
С. Что ж здесь непонятного? Сам, значит, не пьёт, а других спаивает. Хитёр!
О. Удивительный дурак! Пиши побыстрей! Все люди...
С. Все люди...
О. В тылу и на фронте...
С. В тылу и на фронте...
О. Знают, что Гитлер поразит весь мир... Написал? Прочти.
С. Все люди в тылу и на фронте знают, что Гитлер – паразит.
О. Дальше.
С. А что ж тут дальше? Все люди знают: паразит, и всё тут! Точка!
О. Болван! Негодяй! Встать! Чтоб духу твоего здесь не было! А ещё ариец!
С. А здесь, господин инспектор, кроме как от вас, арийским духом ни от кого не пахнет. Я – австриец.
О. Плохо дело, когда такой дурак, да ещё под мою диктовку, мог написать подобное письмо. Что же тогда пишут с фронта умные люди?..
Публикация
