Антифашистская пропаганда, сыгравшая в своё время очень важную роль в мобилизации человечества против гитлеровского варварства, имеет, как и всё на свете, теневую сторону. Обличительный пафос, конечно, был необходим, представление нацизма в качестве инфернального зла соответствовало сути явления. Однако под влиянием сложившегося в общественном сознании «демонического образа» мы стали терять способность различать обыденные проявления той самой фашистской, нацистской идеологии.
Многие полагают, что фашизм полностью меняет природу человека. Между тем даже во времена Второй мировой у нацистов не вырастал рог посреди лба. Сегодня тоже по внешним признакам фашиста чаще всего не определить.
Фашизм становится «прозой жизни», проявляется в социальных отношениях, конфликтах между людьми, группами людей. Ну, например, в публичных призывах перевешать русскоговорящих на Украине или православных в Хорватии («Москаляку на гиляку!», «Серба на вербу!»).
И усташи Павелича, и вожди ОУН-УПА (с их жуткими призывами «Ни кацапа, ни жида, ни ляха!») сейчас полностью реабилитированы у себя на родине, входят в пантеоны национальных героев. Берлин и Рим эту идеологию поддерживают как важный элемент продолжающейся программы реабилитации фашизма. В самом деле, после того как Европа приняла героизацию Мельника и Павелича, как-то неловко не оправдать Муссолини. На фоне украинских и хорватских людоедов он представляется едва ли не умеренным политиком. Да и Гитлер кажется не таким чудовищем. Этот идеологический разворот европейского общественного мнения – просто вопрос времени.
Конечно, если называть вещи своими именами, на Украине – фашизм. Достаточно вспомнить определение Георгия Димитрова, которое изучали в советской школе: «Фашизм – это открытая террористическая диктатура наиболее реакционных, наиболее шовинистических, империалистических элементов финансового капитала…»
«Открытая террористическая диктатура» проявилась, например, в безнаказанном сожжении политических противников в одесском Доме профсоюзов.
Тезис «наиболее реакционные круги» наглядно иллюстрируется памятниками «героям» ОУН-УПА.
И там действительно «диктатура наиболее шовинистических сил» – вспомните разнообразные концепции происхождения украинцев (они то принадлежат античности, то шумерской цивилизации). Просто прямая ассоциация с карикатурным героем Николя Шовеном, от которого и произошло понятие «шовинизм».
И конечно, «диктатура империалистических элементов» – ведь очевидно: в Киеве правит марионеточный режим, полностью послушный «империалистам» из Вашингтона.
Димитров подчёркивал, что фашизм – власть вовсе не мелкобуржуазных слоёв, а финансового капитала, и тут нельзя не вспомнить, как путчисты, потеряв всякое чувство стыда, стали назначать олигархов губернаторами. Поэтому неудивительно, что сегодня искренние (и не очень многочисленные) сторонники Майдана чувствуют себя обманутыми.
«Фашизм во внешней политике – это шовинизм в самой грубейшей форме, культивирующий зоологическую ненависть против других народов». Подтверждая классическое определение Димитрова, бандеровские штурмовики маршировали по Майдану с человеконенавистническими лозунгами.
Сегодня нужно констатировать: многие из тех, кто во время «революции достоинства» фашистами не были, за четыре года превратились в таковых.
Для нас важно извлечь уроки из 1933 года (когда Гитлер пришёл к власти) и 1938-го (когда осуществился Мюнхенский сговор). В 1933-м фашизм проявил себя не сразу. Первое правительство Гитлера было коалиционным и достаточно умеренным, как и сейчас на Украине. Фон Папен занимал должность вице-канцлера, стараясь, по его словам, ограничивать нацистские «эксцессы». Никто не мог в 1933-м и даже в 1938-м представить чудовищных последствий прихода гитлеровцев к власти.
Те, кто называют себя либералами, видимо, убеждены, что демократия – навсегда. Они не предполагают, что люди, правящие миром, считают демократию временной мерой. Им с ней удобнее, дешевле. На коротком отрезке истории.
Опыт победившего на демократических выборах президента Украины Виктора Януковича – лучшее доказательство. Как только обездоленные (поверив, что демократия восторжествовала) хотят прийти к власти, правители мира (их иногда для простоты называют банкирами) тут же меняют правила игры. Примеров множество: Германия 1933-го, Италия 1922-го, Россия 1993-го и 1996-го, Алжир, Пакистан, Турция, Украина…
Горцы мне рассказывали: чтобы контролировать большую отару овец, туда пускают козла. Бараны чувствуют его интеллектуальное превосходство, признают вожаком и следуют за ним безропотно (наверное, на бойню тоже). Пастуху достаточно погонять только одного козла – удобно, практично.
Но мы-то не обязаны быть баранами или козлами.
Саид Гафуров