Женщины в жизни писателей – неразрывное двуединство. Что такое литература без женщин? Пустое место. А женщины в литературе – внутри и вокруг, может быть, главная основа её развития и движения. Трудно касаться этой непостижимой и неохватной темы. Но обойти её, думая о литературном творчестве, о механизмах вдохновения и обожания, невозможно.
МУЗА АЛЕКСАНДРА БЛОКА
Он посвятил ей более восьмисот (!) стихотворений. Знакомство с Любовью Дмитриевной Менделеевой во многом определило не только поэтическую судьбу Александра Блока, но и саму трагическую жизнь великого поэта. Беда в том, что для поэта и его окружения символизм перестал быть только литературным направлением, но стал и сущностью реальной жизни. Прекрасная Дама переставала быть женщиной во плоти, причём капризной, своевольной, кокетливой и влюбчивой. Они познакомились в свои юные годы в имении отца Любови Дмитриевны известного химика Дмитрия Менделеева – в подмосковном Боблово, где по соседству располагалось Шахматово – имение деда Александра Блока. Встреча летом 1898 года определила их жизнь. Впоследствии в воспоминаниях Менделеевой появилась запись об этой встрече: «О, день роковой для Блока и для меня! Как был он прост и ясен! Жаркий, солнечный июньский день, расцвет московской флоры». В этот день Блок «увидел впервые ту, которая так неотделима для него от жизни родных им обоим холмов и лугов, которая так умела сливаться со своим цветущим окружением…». Так несколько экзальтированно смотрит Любовь Дмитриевна в прошлое. Блок не сразу понравился юной образованной девушке. А он в это время был влюблён в другую – Ксению Михайловну Садовскую, которую он называл своим «кумиром». Она была старше Блока, замужем, но именно она подарила Блоку то счастье настоящей любви, которой ему не удалось обрести с будущей женой. Это было простое и наивное время – поэты не скрывали своих увлечений, Блок ухаживал за другими дамами, а его жена искала утешения в романах с Чулковым, а потом с Андреем Белым. Символы перерастали в трагедию, Андрей Белый списывал с Любови Менделеевой героинь своей прозы, а сама она металась между упоёнными творчеством мужчинами.
Монография Ю.Е. Галаниной отличается от научных исследований подобного рода. Написанная живо, напряжённо, эта книга рассматривает не только отношения Блока и его жены, которые достаточно хорошо известны и многими описаны, но подробно прослеживает жизненный путь самой Любови Дмитриевны Менделеевой – заметной личности Серебряного века, известной актрисы, историка театра, автора сценариев нескольких балетов, например «Песни про купца Калашникова». В послереволюционные годы прошлого века она снималась в кино, участвовала в театральных экспериментах Мейерхольда, исполняла на сценических площадках поэму своего покойного мужа «Двенадцать».
Противоречивая муза Александра Блока пережила своего поэта почти на двадцать лет и ушла из жизни 27 октября 1939 года за два месяца до своего пятидесятивосьмилетия. Но в истории российской словесности она остаётся вечно молодой и прекрасной, такой же, как в стихах Александра Блока, написанных более ста лет назад (3 октября 1901 года):
Встану я в утро туманное,
Солнце ударит в лицо.
Ты ли, подруга желанная,
Всходишь ко мне на крыльцо?
Настежь ворота тяжёлые!
Ветром пахнуло в окно!
Песни такие весёлые
Не раздавались давно!
С ними и в утро туманное
Солнце и ветер в лицо!
С ними подруга желанная
Всходит ко мне на крыльцо!
СТРЕМИТЬСЯ К НЕДОСТИЖИМОМУ
В 1965 году – сорок пять лет назад – в издательстве «Прогресс» вышел первый однотомник Франца Кафки: роман «Процесс», новеллы и притчи… Вспоминаю для тех, кто считает, что в советское время Кафка был запрещён. Мне кажется, что этот значительный том до сих пор остаётся лучшим изданием таинственного гения, рождённого в Праге в семье чешских евреев 3 июля 1883года и писавшего на немецком языке. Умер писатель в санатории под Веной 3 июня 1924 года. По сегодняшним меркам, умер в самом расцвете сил. До полных сорока одного года не хватило месяца жизни.
Потом на русском появились другие романы, дневники, знаменитое «Письмо отцу», письма к возлюбленным, уже в новом веке отдельным томом вышли «Письма к Фелиции». Францу Кафке пошло третье столетие со дня рождения. Из почти современных писателей он постепенно стал классиком европейского прошлого. О нём написаны многочисленные воспоминания, научные труды, Анна Ахматова считала его одним из трёх столпов литературы ХХ века (правда, с этим мнением согласны не все). Кафка прожил одинокую жизнь, несмотря на постоянно возникающие увлечения, и ему так и не довелось создать семью. Илья Басс попытался проследить эту линию жизни Франца Кафки, проанализировал любовные неудачи писателя, историю его интимной жизни. Он опирается на различные документы, малоизвестные подробности и обстоятельства из жизни писателя, в том числе и на его «Дневники», напечатанные, как и другие произведения, вопреки воле автора. Но книга не только о женщинах в жизни писателя, она достаточно полно охватывает его жизненное окружение. Начинается исследование Ильи Басса с цитаты – записи в дневнике Кафки от 2 июня 1916 года:
«Что за дурман с девушками напал на меня – несмотря на все головные боли, бессонницу, седину, отчаяние. Давай-ка, подсчитаем: с прошлого лета их по меньшей мере шесть. Я не могу устоять, мой язык отвалится, если я не восхищусь всякой, достойной восхищения, и не буду любить её, пока восхищение не исчезнет».
В его отношениях с прекрасным полом есть некое безумие, полностью реализованное им не только в любовных историях собственной жизни, но и в сочинениях. Вот, к примеру, в сентябре 1912 года начинается его переписка с Фелицией, которая впоследствии войдёт в литературную историю. В марте 1913-го они вместе встречают Пасху в Берлине. В июле он пишет ей письмо, в котором предлагает руку и сердце. Предложение принято. Казалось бы, жизнь безумца скоро войдёт в приличествующие бюргерские рамки. Но нет! В декабре этого же года он признаётся своей невесте в неверности. В июле 1914-го помолвка разорвана. После примирения новая помолвка и снова разрыв. Эта ситуация с различными вариациями повторяется на протяжении всей его жизни. В 1919 году он знакомится с Юлией Вохрызек. Переписка. Обручение. В июле 1920 года обручение прервано. К этому времени Кафка уже в переписке с Миленой, письма к которой тоже вошли в литературную канву его жизни. Милена замужем, разорвать с мужем она не решается. В январе 1921 года прерывается и этот роман. Через год они возобновляют отношения, но здоровье уже не оставляет Кафке надежды на будущее.
В чём дело? Откуда эти донжуанские порывы, которые не воплощаются в более прочных отношениях? Откуда эта двойственность, эта неопределённость в его человеческой судьбе, которая, однако, полностью воплотилась в его литературном творчестве? Что виной – слабое здоровье, постоянное лёгочное недомогание или недостижимость идеала и отрешённость от мира во имя сочинений, которые он завещал предать огню. Его друг Макс Брод нарушил волю Франца Кафки и таким образом подарил ему бессмертие, на которое автор призрачных сочинений даже не претендовал.
Согласно его собственному признанию в любви к женщинам он искал недосягаемое, в чём признавался в письме середины апреля 1921 года к своему другу Максу Броду: «…моё достоинство и моя гордость таковы (каким бы покорным ни выглядел этот скрюченный западноевропейский еврей), что я могу любить только то, что возношу настолько высоко, что и сам не могу достичь». Есть в этом признании неразгаданная до наших дней тайна.
МЕМУАРЫ БЕЗЗАЩИТНОЙ СТЕРВЫ
Как и многие, я даже не подозревал, что такая книга существует. Однако именно она попала в мои руки всего за полсотни. Со скидкой в четыре-пять раз. Такое у нас время, что книжное барахло улетает, как пирожки, а прекрасные книги отправляют на распродажу по мизерным ценам. А ведь книга воспоминаний Клэр Голль «Никому не прощу» вышла в свет несколько лет назад в Питере с предисловием критика Виктора Топорова, который так отзывается об авторе: «…Клэр Голль была одной из Прекрасных Дам своего поколения, она играла в Революцию, играла Эвридику, а за мемуары взялась в старости, в обескураживающем статусе писательской вдовы. …Знает она одно: её не захотят услышать и потому не услышат. Она и пишет-то подобно русским товаркам практически в самиздат». Так оно и вышло: книга была издана в издательстве, которое стремится одновременно к коммерции, сенсации, скандалу, но сразу канула в безвестности. Вышла – и пропала. В любом случае не стала фактом сегодняшней книжной жизни и осталась своеобразной и неизвестной летописью жизни мировой богемы давних лет.
Клэр Голль – вдова дадаиста Ивана Голля, на самом деле не Голля, а безвестного эмигранта из Белоруссии, который взял себе полурусский псевдоним: это одновременно французская фамилия и русский синоним нищеты. Она прожила большую жизнь в Европе и Америке – одновременно нищую и великолепную!
Райнер Мария Рильке называл её Лилиан и адресовал ей страстные послания.
В своё время мемуаристку «тошнило» от Генри Миллера!
Она встречалась с Сальвадором Дали!
Она наблюдала великого Джойса в ежедневном быту и потешалась над его театральностью и притворством. «Идти с ним рука об руку было сущим мучением».
Клэр дружила с Шагалом и отмечала, что гениальный художник был неимоверно скуп.
К женщинам она относилась с явным презрением, почти оскорбительно: «Никогда женщина не сможет стать Микеланджело, Бахом или Паладио. Нет ни одного великого философа, который носил бы юбку. Как женщина может создать систему, подобно Канту, Гегелю или Марксу? Ум куклы не способен подняться до уровня абстракции.
Даже противозачаточную таблетку придумали мужчины и подарили её женщинам. У Венеры есть только один талант – талант любви».
Да, она никого не простила и никого не пощадила.
Проще говоря, врождённая женская стервозность, которая отличает самых изысканных из представителей прекрасного пола, щедро расплескала по страницам книги лимонный сок иронии и острой язвительной наблюдательности.
Свой последний роман в жизни она пережила, когда ей исполнилось семьдесят шесть. Старая женщина. Влюблённый в неё молодой человек был моложе более чем на полвека. Их разделяли пятьдесят шесть лет. Они вместе посетили могилу её мужа – Ивана Голля:
«– Взгляни на медальон на надгробии. Это работа Шагала, одного из самых богатых людей в мире, отлитая в бронзе Жаном Лонге, праправнуком Карла Маркса. В предсмертной агонии Иван перемешал и примирил французский и немецкий языки, а на его могиле золотой телец уживается с идеей социальной справедливости…»
Она не простила гениям того, что они были живые люди с мелкими человеческими слабостями.
А сама она пыталась быть стервой, но оказалась для этого слишком беззащитной. Именно так – беззащитная стерва.
СОКРОВЕННЫЕ ОТКРОВЕНИЯ СИМЕНОНА
Знаменитый Жорж Сименон (1903–1989) родился в начале XX века в провинциальном городе Льеже (Бельгия). В девятнадцать лет он приехал в Париж с целью прославиться. Он не только прославился, но и разбогател. Писатель отличался феноменальной работоспособностью. Он был способен сидеть за пишущей машинкой по семь-восемь часов в день, «выдавая» до восьмидесяти страниц своей остросюжетной прозы. Он оставил около двухсот романов, посвящённых своему герою – комиссару полиции сыщику Мегрэ, не считая ещё примерно двухсот других крупных произведений и тысячи рассказов. Известность Мегрэ, пожалуй, даже превосходила славу его создателя: в 1966 году в Голландии, в городке Делфзейле, открыли памятник великому сыщику. В 1972 году Сименон отказался от деятельности романиста, но продолжил свою литературную деятельность. В течение десяти лет он диктовал свои мемуары. Он умер в 1989 году в Швейцарии. От первой жены Режин Раншон у него родился сын Марк. В поздние годы его преследовали драматические события в семейной жизни. Со второй женой он познакомился, когда жил в США. Ею стала Дениз Уимэ. Она развелась с писателем, но требовала всё больше денег и желала называться мадам Сименон. От этого брака у Сименона было трое детей – два сына и любимая дочь Мари-Джо. Она покончила жизнь самоубийством в 1978 году. Мари-Джо застрелилась в Париже. Дочери писателя было двадцать пять лет. К этому её, в числе прочего, подтолкнула скандальная книга «Птички для кота», которую написала её мать. Новоявленная разоблачительница страдала хроническим алкоголизмом и имела неуравновешенную психику. Она разоблачала в ней «распутную и порочную натуру» своего недавнего спутника жизни. А в 1981 году под псевдонимом Одиль Дессан она издаст ещё одну книгу, посвящённую Сименону, «Золотой фаллос» с рекламным подзаголовком «Интимный портрет знаменитого мужчины». Большого успеха скандальные книги всё же не имели. После выхода «Интимного портрета» Сименон решил написать исповедь для трёх своих сыновей. Только для них предназначались эти мемуары, в которых Сименон рассказывает, по его версии, истинную правду о своей жизни. Это был плач по ушедшей из жизни дочери. Но он был слишком писатель и не смог отказаться от соблазна при жизни издать свои воспоминания для широкой публики.
Сегодня Сименона назвали бы сексоголиком. Он, конечно, был выдающимся самцом, перед которым Казанова – не более чем миф, красивая венецианская легенда. Согласно его признанию, «охоте на женщин» он посвятил всю свою жизнь. Он обращается с признанием к своему сыну Марку от Тижи, как он называл первую жену, рассказывая об отношениях со своей секретаршей: «…Отношения, правда, тайные, учитывая ревность твоей матери, которая часто мне повторяла, что она, если я буду ей изменять, не колеблясь покончит с собой. Однако в течение нашей совместной жизни я «изменял» ей почти каждый день, часто по нескольку раз в день, не только с Буль, но и с сотнями других женщин».
«Измена» поставлена в кавычки, так как Сименон не считал сексуальные отношения с другими изменой – они были только мимолётной необходимостью его жизни.
В опубликованном, когда он уже был на восьмом десятке, диалоге со своим другом Феллини Сименон сделал сенсационное признание: начав сексуальную жизнь в тринадцать с половиной лет, он вступал в связь с десятью тысячами женщин. Восемь тысяч из них были проститутки. Невероятная цифра. Но неужели только секс был смыслом жизни Сименона? Конечно, нет. Все его неисчислимые увлечения, его любовные похождения, его случайные связи, которым мог бы позавидовать не только Казанова, но и миллионы безымянных самцов, всё же не главное в жизни Жоржа Сименона, неутомимого труженика литературы, который годами не отходил от пишмашинки. Вспоминаются когда-то знаменитые строчки из стихотворения ныне забытой, но от этого не менее замечательной поэтессы Ирины Снеговой: «Литературу делают волы, столпы искусства все как есть поденщики…» И Сименон, конечно, был рабочим волом и одним из столпов европейской беллетристики своего времени. Но вряд ли он смог бы стать самим собой без его женщин. Как и многие другие знаменитые литераторы. Эта тема может быть бесконечной.
Но есть и ещё одна тема: знаменитые писательницы и их мужья, мужчины, любовники, друзья, возлюбленные. Например, муж Айрис Мердок, который смиренно ухаживал за своей женой, когда она была поражена рассеянным склерозом и постепенно теряла разум. Вошли в историю страстные судьбы Жорж Санд и Марины Цветаевой, которые, конечно, были значительнее большинства своих увлечений. Забываются имена мужей Анны Ахматовой, а её величие не меркнет и сегодня. Или неизвестный миру скромный муж феноменальной Агаты Кристи. Мужчины в тени своих знаменитых подруг – вот ещё одна драматическая страница мировой литературы.