Внимательно слежу за дискуссией «способна ли религия объяснить мир». Но не ради любопытства (в лицеях сегодня изучают почти все теории происхождения человека: и божественную, и дарвиновскую, даже космическую), а потому, что мир переживает глубочайший нравственный кризис – на грани краха всего и вся.
Я бы, однако, уточнил, что, говоря о религии, имею в виду веру, атеистическую, кстати, тоже, но в данном случае – веру в Божественное: религия, точнее, религии, выступающие придатком к политике, в реальности, на практике разделяют по существу Единого Бога иудейского, христианского, исламского, буддийского (и там Он есть!) с негласным торжеством формулы разделения: У вас – свой Бог, а у нас – свой.
При этом каждое религиозное учреждение, формально признавая другие, пытается установить некую иерархию, доказать, что именно его религия лучше и совершеннее, что в конечном итоге ведёт к противостоянию. Оно многократно ужесточается тем, что все религии, как правило, жёстко разделены на ответвления, порой не просто полемизирующие, но и враждующие друг с другом, как, к примеру, суннизм и шиизм в исламе. Так что говорить о спасении мира религией не приходится.
А вот вера – да, спасти может, если иметь в виду, что основу всех верований – при существенном их различии на уровне превалирующего над всем ритуала – составляют мораль, нравственность, концептуально их этическое ядро или заповеди, которых условно, метафорически – десять (цифра – символ множества), совпадают.
Хотел бы сосредоточиться тезисно, в свете дискуссии, на рассмотрении Корана, его преемственной связи с Библией, его включённости, вписанности в неё. Скажу определённее: Коран выступает органической частью Библии.
Вот цитаты в подтверждение такого взгляда: «…Старайтесь же опередить друг друга в праведных делах. К Богу – конечный ваш возврат… Скажи: «О люди Писания! Вы не добьётесь ничего, если не будете держать перед собою прямо Тору или Евангелие, и то, что вам низведено от вашего Бога [Коран]» (5/48, 68).
Примечательна в этом плане позиция покойного Папы Иоанна Павла II, который впервые в истории христианства принёс извинения и покаяние от лица Церкви иудеям. Тут проявилась высочайшая степень его свободы и мужества. Но замечу: найдут ли в себе смелость идеологи, вожди ислама, который, как известно, появился в недрах обеих вер, признать себя – в русле высказанного – младшими братьями христиан, тем самым подчеркнув и родство с иудеями тоже?..
Так вот: способен ли Коран своими идеями спасти мир? Отвечу сразу: да, но с существенной оговоркой – если без предвзятости придерживаться текста, прочитывать его в контексте Библии. И тут же отвечу: нет – если следовать интерпретации, искажающей текст Корана, противопоставляющей его не только Библии, но и всему «неверному» человечеству.
Как известно, нынешний терроризм во многом творится от имени ислама, но вопреки духу и букве Корана, из-за чего одно преступное невежество рождает не менее опасное другое, когда находятся даже священники, которые жгут Коран. На устах стали привычными слова «шахид», «джихад», самоубийства якобы во имя Бога, а по существу – убийства, совершаемые смертниками, обманутыми теоретиками и практиками боевых группировок.
Да, есть в исламе понятие – джихад, или, как переводится с арабского, усердие, прилагаемое в любом деле, но он ошибочно трактуется как война против неверных, то есть немусульман. При этом истинная общечеловеческая суть джихада сознательно или по недомыслию умалчивается как самими мусульманами, так и – надо признать – недругами ислама.
Есть три вида джихада. Малый – это не наступательная, а оборонительная война, война в защиту! Если напали, изгоняют из дома! Тут война нужна, каждый сражается с захватчиком, жертвуя жизнью, и шахиды – лишь те, кто погиб, защищаясь от захватчика на поле битвы, с войском, а не с мирными людьми! Это – кодекс войны, примеров – тьма! «Вам повеление сражаться на пути Бога, но с теми, кто напал, чтобы сражаться с вами, но никогда не преступайте, – воистину Бог не любит тех, кто преступает! И убивайте, где встретите, изгоняйте их оттуда, откуда они вас изгнали, но соблазн – хуже убиения!» (2/190). Средний джихад, с которым связано чувство справедливости, личное мужество человека, его одержимость, никого и ничего не страшась, говорить верховному правителю, как бы он ни назывался, правду, а она, как правило, неугодна ни верхам, ни толпе. И есть большой джихад, наиважнейший в Коране, – не прекращающаяся ни на миг великая война, заявленная во всех верованиях, внутри каждого человека между дьявольским и божественным в нём.
В данном случае ненависть к иудаизму, неприятие христианства в корне противоречат идеям Корана, чужды ему. Великое есть слово в арабском языке, относящееся к вере, но, к сожалению, забытое многими, – ниййет, или намерение. Это первично: каковы твои намерения? Хочешь диалога или ругани? Мира или войны? Противостоять другим религиям, считая их все, кроме ислама, ошибочными, ненужными, ложными, «кяфирскими», отбрасывая в том числе и буддизм, хотя и он существует с дозволения Бога? Или желаешь непредвзято, руководствуясь текстом Корана, приоткрыть всему миру двери реального Корана, показав этическую его глубину и весомость, эстетическую красоту стиля, образов, метафор?
Наиглавнейший источник кардинальных разногласий, помех на пути взаимодействия авраамических вер – отношение к образу Исы-Иисуса: каким видится в Коране и как это соотносится с библейской трактовкой? В Коране признаётся необычность рождения Иисуса, зачастую упоминаемого как Иса ибн Марйам, или Иисус сын Марии. То есть женское имя употреблено как отчество, что по восточной и всякой иной традиции алогично и странно, если, разумеется, тут не содержится некий Божественный знак. Существующая интерпретация, ответ на вопрос, почему женское имя употреблено как отцовское, по крайней мере наивно: дескать, в исламе велико уважительное отношение к женщине, и её имя выступает как отчество.
Хотелось бы ещё обратить внимание на такую цитату: «Воистину Иисус для Бога сродни Адаму, из праха созданному» (3/59). Это трактуется как категорическое опровержение божественного происхождения Иисуса: мол-де, он рождён подобно Адаму, возникшему без отца и матери, лишь по повелению: «Будь!» Так же на сей раз сотворён Иисус. Представляется, однако, что уподобление Иисуса (и никого другого из названных в Коране посланцев Бога) Адаму предполагает, очевидно, что лишь они оба имеют отличное от всех иных людей рождение: в «первого Адама» вдунут Его дух, и «второй Адам» рождён посредством Духа Его. «Мессия Иисус сын Марии – посланник Бога, Слово Его, Дух Его, чем одарил Он Марию…»(4/171). Не отсылает ли нас Бог к явленному ранее Новому Завету, в котором Иисус назван «вторым Адамом»?
…Думаю, что понимаемое в контексте всего вышесказанного концептуальное этическое единство всех верований бесспорно. И может помочь нам в условиях диалога объяснить, изменить и спасти мир. Все иные подходы… – но читайте сначала!
,
доктор филологии, профессор