Александр Рудяков, доктор филологических наук, профессор, член Совета при Президенте Российской Федерации по реализации государственной политики в сфере поддержки русского языка и языков народов Российской Федерации
Написал четыре «этюда» академично. Без эмоций.
О сущности того фантастически важного для нашей страны феномена, который мы привычно называем словом «язык». Но сил сдерживаться больше нет! Господа, да забудьте вы эти милые феминитивы и споры о «звОнит» или «звонИт»… Есть намного более важные вещи, за которые стоит бороться и отстаивать, потому что от них зависит наше будущее…
Жалко до слёз наших школьников, которых кто-то с изумительно «тонким» языковым чутьём велел именовать обучающимися. Почему жалко? Да потому что от них требуют быть функционально грамотными, предлагая в то же время функционально безграмотные «знания»… Написал это и уже вижу воочию, как кто-то говорит: «Любите вы перегибать палку, Рудяков!» Не люблю, но жизнь требует!
Любой человек, учившийся или делавший вид, что учится на филфаке, знает, что речевая деятельность человека предполагает производство текстов и их восприятие в устной и письменной формах. Иначе говоря, мы с вами говорим, воспринимаем «на слух», пишем и читаем… И, кстати говоря, пишем мы тексты и читаем их не просто для того, чтобы перевести звуки в буковки и наоборот, а для того, чтобы передать или воспринять смысл творимого или воспринимаемого нами текста. Я подчеркну: в реальной жизни наша речь – то есть деятельность по производству текстов – обеспечивает нам возможность социального взаимодействия. Мы говорим не для производства слов и предложений – мы производим и потребляем устные и письменные тексты…
Это аксиомы!!!
И теперь, я надеюсь, вы меня поймёте и простите за ту лютую ненависть, которую вызывают во мне очень и очень странные «термины» «смысловое чтение» и «читательская грамотность», обозначающие странные же «компетенции», которые должны нести «обучающимся» наши учителя. Грешен. Каюсь. Прости и пойми меня, Господи, за этот гнев, но если кому-то когда-то почудилось, что есть «грамотность читательская», то почему ему не пришло в голову, что есть ещё грамотность «писательная», «слушательная», «говорительная», речевая, языковая, в конце концов? Неужели будущие граждане нашей великой страны должны только читать грамотно, а говорить, писать и слушать – нет? Осознают ли люди, навязавшие эти рамки нашему школьному образованию, их принципиальную ограниченность и даже пагубность?
За что мы так с нашими детьми?
Конечно, от бессилия! Думаю, что будет уместно процитировать здесь Елену Ямпольскую, написавшую в своём телеграм-канале: «Пока коллеги тянут споры, достойные остроконечников и тупоконечников, обучать ли детей от частного к общему либо от общего к частному, нормальный ребёнок познаёт мир сверху вниз наискосок, поперёк, спиралью и зигзагом. От великого к малому у него прыжок, от края до края Вселенной – кувырок. Пуристам методологам на заметку».
Мы пытаемся вести себя так, словно дети глухи и немы и способны только читать. Так, словно в мире есть только смысловая слепота, но нет смысловой глухоты. И кстати, для того чтобы уметь найти смысл читая, нужно уметь его в текст вложить… Способ восприятия мира человека, который изобрёл «читательскую грамотность», подобен тому, как если бы мы, пытаясь научить ребёнка ходить, учили его только поднять ножку, но не поставить её потом на землю. И только одну. Ножку. Полная смысловая бессмыслица.
Я бы сравнил эту ситуацию с той, когда сегодня – в эпоху тотальной дронизации нашей войны и нашей жизни – кто-нибудь продолжает утверждать, что беспилотная авиация – это просто детская забава.
Мы и наши дети в реальной жизни не только читаем, но и говорим, слушаем, пишем, используем язык ежеминутно… Из этих «видов речевой деятельности» и состоит всё многообразие нашего речевого поведения в процессе непрерывного социального взаимовоздействия.
Когда я говорю «люди», я не имею в виду каких-то конкретных личностей. В данном случае «люди» – это вольные или невольные пленники современной нам языковедческой научной парадигмы, которая сегодня устарела, тормозит, но не сдаёт своих позиций благодаря страшной силе инерции мышления. Но – пора, брат лингвист и брат педагог, пора!
Ведь как можно спокойно смотреть на выражение «смысловое чтение»? А какое ещё может быть чтение? Простое озвучивание букв? А почему нет «смысловых» «говорения», «писания», «слушания»???
То есть, когда мы учим ребёнка читать, мы не удосуживаемся объяснить ему, что чтение – это не просто перевод речи из письменной формы в устную, а понимание смысла изречённого? Кто эти люди, которые так тщательно расчленяют целостный процесс на рваные фрагменты? Для чего это делается?
Беда в том, что эти с виду очень-очень умные и очень-очень «педагогически обоснованные» пустые «термины» попадают в школьные программы и – того хуже – в образовательные стандарты, которые становятся законами на долгое время и которые уже не обойдёшь и не то что на козе – на танке не объедешь…
Я знаю, бытует мнение, что для практиков, работающих непосредственно в классе, теории всякие не нужны, не важны и не имеют смысла… Такие, которые сегодня доминируют, – да. Не имеют! Но они добавляют бессмысленности в саму ткань преподавания, извращают реальную картину и снижают эффективность героического труда школьных учителей, которых я в нашу эпоху всё чаще отождествляю со «штурмами» – героями, идущими первыми в атакующих подразделениях…
Так, может быть, пора от странных «теорий» о странных «грамотностях» вернуться к доброй старой теории о необходимости воспитания образованных людей? Может быть, пора осознать, что нам не нужна эта убогая читательская грамотность, нам нужен грамотный человек! Или конкретнее – грамотный носитель языка. И, конечно же, не просто языка, а русского языка! Человек, осознающий его – русского языка – величие, силу и жизненную необходимость для самого бытия нашей великой страны.
Вернусь к функциональной грамотности, которая по сути своей есть способность видеть подлинную сущность вещей, явлений, процессов, событий – всего того, что есть в нашем – человеческом – мире, в котором ничего не существует «просто так». В нашем мире всё – для!
Я уверен, что читатель без труда отыщет в Сети множество высказываний по поводу необходимости формирования этой самой читательской грамотности у школьников. Но я просил бы обратить внимание на то, что в подавляющем большинстве случаев в этих высказываниях не будет сказано о том, а ЧТО именно мы читаем грамотно или не очень… Поразительно, с какой последовательной страстью пишущие о «читательской грамотности» или (Господи, прости) о «смысловом чтении» игнорируют необходимость определить самое важное – объект чтения, или, иначе говоря, что есть то, что мы читаем.
Отчасти по этой причине, отчасти как патриот русистики, посвятивший ей, вслед за родителями, всю жизнь, подумал о том, что неплохо было бы поставить вопрос о необходимости выделить грамотность на порядок более высокого уровня, которая касалась бы не только одной языковой единицы – текста, как в случае с грамотностью читательской, а позволяла бы в полной мере использовать и язык как целое, и любые его единицы.
Давайте говорить о грамотности носителя языка? То есть о языковом образовании, о понимании сути языка и его единиц.
Грамотность носителя языка (или языковая грамотность) – это понимание принципиальной регулятивной сущности языка и как следствие – умение использовать его для достижения своих целей в процессе социального взаимовоздействия (да, да, никакого «общения»: только взаимовоздействие собеседников).
Это знание того, для чего именно служит человеку текст, для чего служит и возникает слово, зачем нужно словосочетание и как с ними обращаться согласно их номинативной сущности. Это знание того, что такое «фонема» и что это совсем не страшное слово, а очень и очень нужное. И что орфография нужна не для того, чтобы мучить школьников, а для того, чтобы обеспечить неразрывное единство устной и письменной формы языка. Это нужно для того, чтобы не забывать восхищаться тем, какая уникальная и замечательная вещь – язык. И тем, как он возник, сотворив человека и общество. И это знание о том, как велик и как жизненно необходим нам наш русский язык.
Языковая грамотность будет чрезвычайно полезна и для осознания степени важности русского языка для жизни всего нашего общества, и в первую голову для совершенствования внутренней и внешней языковой политики нашей страны. В том числе и в отношении к странам, где русский язык используется или изучается…
И наконец, для того, чтобы русистику перестали считать «наукой о жи-ши»…
Итак, да здравствует языковая грамотность носителя русского языка!
Таковой не существует?! Кто сказал? Она существует и очень нужна всем. А вот то, что мы осознали её существование и придумали ей имя только сейчас, есть следствие нашего человеческого свойства не замечать важные вещи достаточно долго. Ничего страшного: георусистика тоже не существовала до выхода моих книг о ней, а сегодня это уже устоявшийся термин. Так будет и с языковой грамотностью носителя русского языка, вы уж мне поверьте! Более того, признав настоятельную необходимость отказа от примитивных «читательских грамотностей» и занявшись языковой грамотностью, мы увидим, что за ней следует языковое образование и языковое мастерство как более высокие ступени владения русской речью.
P. S. И кстати, дроны не игрушка. И совсем уже кстати, давайте говорить «звонИт» и помнить заветы Петра, что «ещё же зело непристойно, когда кто платком или перстом в носу чистит, яко бы мазь какую мазал, а особливо при других честных людях», потому что «звонИт» – это неотъемлемая составная часть нашей культуры…