Русскоязычная литература современного Израиля – какая она? Об этом мы сегодня говорим с человеком, не понаслышке знакомым с проблемами писателей Земли обетованной.
Евгений Минин – поэт, пародист, издатель. Родился в г. Невель Псковской области. Окончил Ленинградский политехнический институт. Автор шести поэтических сборников, лауреат поэтического фестиваля им. У.Ц. Гринберга (Израиль). Председатель Иерусалимского отделения СП Израиля, ответственный секретарь «Иерусалимского журнала». В Израиле с 1990 года. Живёт в Иерусалиме.
– Евгений, ты председатель Иерусалимского отделения СП Израиля, а что это вообще за структура, когда была создана, как функционирует? В чём её отличие, скажем, от Союза писателей СССР?
– Это, в общем-то, федеративный орган, куда входят секции писателей, пишущих на разных языках. Но если рассматривать русскоязычную секцию, то это просто слепок с той организации, что была в СССР, но при отсутствии материальных благ – никаких дач, спонсируемых поездок и т. д., лишь обязанность платить взносы и участвовать в редких мероприятиях. Учитывая это положение, правление нашего отделения приняло решение взять на себя управление литпроцессом в районе большого Иерусалима. Мы всё стараемся делать сами – выпускать журналы, помогать нашим писателям в издании книг, проводить презентации. Благо сотрудник Общинного дома, – где мы организуем вечера и заседания, – Александр Штенгауз всегда идёт нам навстречу. Мы, так сказать, сами хозяева своего литературного праздника.
– Это своего рода ностальгия по советской системе?
– СПИ даёт вступившему членский билет, обязанность платить взносы и на юбилеи – почётную грамоту. Последние пару лет даются виртуальные премии имени классиков русской и советской литературы. Скорее всего – да, это ностальгия по тем временам, когда без бумажки ты был букашка, а с членским билетом – профессиональный писатель. Ностальгируем, конечно. Но в настоящее время для писателя главным фактором является талант, помощь и связи тоже, конечно, нужны, но это уже вторично.
– В России статус писателя заметно упал в постперестроечные годы, а у вас как в этом плане?
– В Израиле к основной массе русскоязычных писателей нет интереса, нас не переводят официально на иврит, если только кому-то удаётся пробить свои рукописи частным образом. И если бы не Интернет, позволяющий нам находиться в бескрайнем поле русского языка, общаться с коллегами во всём мире, публиковаться в прессе на всех материках, то было бы совсем невмоготу.
– Израильский писатель (если говорить о русскоязычных) ориентируется на какого читателя – местного или российского?
– Мы ориентируемся на израильских русскоязычных читателей, которых, к сожалению, становится всё меньше, и, конечно же, на читателей метрополии, хотя и там всё меньше читают. Спасибо израильскому каналу «Рэка», где даётся много информации о литературных встречах, предоставляется трибуна для писателей, рассказывающих о своих книгах и планах.
Также спасибо Иерусалимской Русской библиотеке, которая привечает писателей как наших, так и гостей со всех континентов. То есть каналы для выхода на своего читателя всё-таки имеются.
– В чём особенности вашего литпроцесса, есть какие-то отличительные черты, присущие только вашим писателям?
– Израиль называют страной книги Торы. И мы вольно или невольно пропитываемся духом и истиной еврейского народа, что отражается и в стихах, и в прозе. Также, постоянно живя на грани войны, помня трагедию холокоста, наши писатели становятся мудрецами и философами, ощущение жизни в своей стране – великое счастье, несмотря ни на что.
– Получается, что иные ваши писатели больше известны в России, чем на Земле обетованной? Да вот тот же Губерман, допустим…
– Среди репатриантов, конечно, наши писатели известны, их вечера собирают полные залы. Например, на презентациях «Иерусалимского журнала» всегда полный аншлаг, яблоку негде упасть. А вот коренное население нас знает мало…
– А почему русскоязычных читателей в Израиле всё меньше?
– Так в основном наши читатели – репатрианты из России, многие уже ушли в лучший из миров, а внуки, да что внуки – дети предпочитают общение на иврите. Круг наших читателей катастрофически уменьшается, что печально. И, боюсь, ещё каких-нибудь 20–30 лет, и этот когда-то толстый слой писателей и читателей превратится в еле видимую плёнку.
– В Израиле привечают многих известных писателей из России. Значит, не всё так плохо?
– Конечно мы уехали из России, но мы не уехали из русской литературы. И на вечера покойной Риммы Казаковой, Александра Кушнера, Олега Чухонцева и многих других писателей из метрополии собираются многочисленные почитатели их таланта. Что сказать – пока в Израиле живут русскоязычные литераторы, русский язык будет звучать во многих уголках нашей страны.
– А есть ли в Израиле литературные премии? Награждает ли государство своих писателей хоть изредка или это делают только собратья по перу? А спонсоры?
– В последнее время наш СПИ учредил некоторое количество премий с награждением грамотой без финансового наполнения, которую я бы назвал в какой-то степени виртуальной. Есть частные конкурсы памяти ушедших поэтов и политических деятелей – Леонида Рудина, Владимира Добина, Юрия Штерна, где к грамоте лауреата добавляется небольшой денежный приз. В настоящее время о людях, спонсирующих выпуск журналов и учреждающих литературные премии, я не слышал. Правда, государство иногда расщедривается и награждает своими солидными премиями некоторых писателей и печатные издания, но, к сожалению, эти моменты так редки…
Беседу вёл