– Моя фамилия Степанцев, – начинает почти любой телефонный разговор – с очередным ли режиссёром, которого планирует пригласить на постановку, с драматургом, чью пьесу сейчас репетирует труппа, или с вахтой театра – художественный руководитель Кировской «драмы». Собственно, его фамилия уже давно стала брендом. Брендом, неразрывно связанным с одной-единственной точкой на карте – Вяткой. А если точнее, с театром, чьё огромное, «роскошное не по городу», как писал в своих дневниках Евгений Шварц, прибывший в Вятку в 1942 году в эвакуацию с труппой БДТ, белое здание с колоннами венчает Театральную площадь. Театром, который давно стал сердцем, душой, гордостью и средоточием культурной жизни города и области. Театром, который Степанцев, лауреат Государственной премии РФ, заслуженный деятель искусств РФ, возглавляет (с незначительными перерывами – на Воркуту, Ярославль и столицу) почти тридцать лет. В сентябре худрук отметил свой 65-летний юбилей. А уже 2 октября театр открыл 135-й – юбилейный – сезон.
Не будет, впрочем, преувеличением сказать, что пересечение – режиссёрской судьбы и истории театра – происходит уже давно. Откроешь практически любую книгу, энциклопедию, альманах, монографию, посвящённую истории развития культуры в Кирове, и обязательно найдёшь, где строчку, где абзац или главу с упоминанием знаковой постановки «Ивушки неплакучей» по роману М. Алексеева, спектакля-дилогии, шедшего в два вечера, что для своего времени было абсолютно новаторским решением, за который в 1980 году Евгений Степанцев получил Госпремию. Новость эту молодому режиссёру сообщил Борис Чирков, народный артист СССР. Он сам позвонил Степанцеву домой сразу после заседания комиссии. Степанцев получал эту почётную и главную награду в своей жизни из рук великой Галины Улановой.
Почти в любой литературе, посвящённой истории театра, упоминается и награждение театра орденом Трудового Красного Знамени – высшей наградой, которой в то время могли отметить театр за творческие достижения. Было это в 1977 году, когда Степанцев, молодой выпускник ГИТИСа, ученик легендарного педагога Марии Осиповны Кнебель, уже был утверждён в должности главрежа. А в мае следующего, 1978 года, впервые за более чем столетнюю историю театра труппа побывала на гастролях в Москве. После этого действительно знаменательного события Степанцев ещё дважды вывозил театр в столицу с творческими отчётами.
Он разделил с этим театром свой успех и награды (а были и победы на многочисленных фестивалях, и «Золотая пальмовая ветвь», которой были удостоены только несколько лучших театров страны в рамках Международной программы «Партнёрство ради прогресса», за которой Степанцев ездил в Париж), был с ним и в добрые, и в непростые времена. И всегда оставался верен тем лучшим традициям русского репертуарного психологического театра, которые сложились в Кировском драмтеатре за долгую, славную его историю. Труппа и репертуар всегда были и остаются его главной заботой. Собственно, именно эта необходимость системно заниматься и репертуарной политикой, и заботиться о творческом состоянии труппы отличает худруков, творческих лидеров от приглашённых «разовиков», которые колесят по всей стране и нигде не задерживаются надолго. Худрук – это не почётный статус, но насущная необходимость постоянно брать на себя ответственность перед театром, труппой, перед зрителем. И в этом смысле кировским зрителям повезло необыкновенно. Именно кировский зритель первым в стране увидел на подмостках театра пьесы писателей-земляков: Ситникова, Крупина, Лиханова, которые Степанцев взял в репертуар. Он первым в стране поставил и «Сонату призраков» Стриндберга. Это было и есть его творческое кредо – не брать «замыленных» пьес, не ходить проторёнными дорогами, а идти на риск, создавая уникальный репертуар. Как любит повторять сам Степанцев, постановка спектакля – всегда плавание в неизведанное. И в этом смысле работа над пьесами, которые ты первым выводишь на сцену, к зрителю, становится вдвойне сложнее, но и интереснее.
Знаковыми для театра, для города стали и спектакли Степанцева по классической драматургии – Чехову, Щедрину, Толстому, Булгакову. К некоторым пьесам он возвращался не раз… Так, обрела вторую жизнь в репертуаре театра булгаковская «Зойкина квартира» – он ставил её в 97-м и вернул на сцену спустя 14 лет, весной 2011-го, на излёте предъюбилейного театрального сезона. Вновь возвращаться к материалу, который действительно волнует, не отпускает, который «не до конца пройден», могут сегодня позволить себе лишь большие мастера. Пресловутая погоня «за кассой» не всегда даёт такую возможность, и нужна определённая смелость – особенно в условиях небольшого города, имеющего, ко всему прочему, репутацию не самого театрального, – чтобы возвращать в репертуар уже показанные спектакли. Но, как известно, дважды в одну реку не войти. С момента первой постановки изменились страна, время, люди… И сегодняшняя «Зойкина квартира», хотя и её обитатели, и весь антураж остались прежними, разительно отличается от той, прежней. Единственное, что их объединяет, – поразительное созвучие своему времени, непреходящая актуальность и ощущение, будто только вчера – и про нас, сегодняшних, – написано…
На наших глазах уходит целое поколение режиссёров. Тула, Воронеж, Ярославль – всё множатся города, чьи театры совсем недавно простились со своими творческими лидерами, которым не всегда находится достойная замена… Уходит поколение, которое начинало свои первые шаги в режиссуре в другую эпоху, от нас всё отдаляющуюся. Поколение, через которое современный театр связан – порой почти невидимыми нитями – с великими традициями отечественного театрального искусства. Да и в целом сегодня в театрах, всё больше губернаторских и директорских, идут процессы, при которых значимость худрука нивелируется. И это вызывает тревогу. Тем оптимистичнее взгляд на положение Кировского драматического, творческое руководство которым на протяжении нескольких десятилетий осуществляет один человек, один худрук. Сегодня в труппу приходят молодые актёры, театр активно ведёт поиск молодых, талантливых режиссёров (с прицелом на вакантную пока должность очередного режиссёра).
К слову, это уже пятый юбилей театра, который вместе с труппой и зрителями отметил Степанцев. И в этом тоже есть какая-то особая магия – магия чисел, дат, совпадений. Театральные люди часто бывают суеверны. Но, может, это не столько суеверие, сколько особая восприимчивость творческих людей? В любом случае театр, чьи юбилеи по годам совпадают с юбилеями его художественного руководителя, наверное, может считать это неслучайным совпадением. Если хотите – закономерностью или даже судьбой.
, КИРОВ