Пожалуй, лучшее, что шло на майской «Культуре», – двухсерийный фильм Владимира Напевного «Виктор Шкловский и Роман Якобсон. Жизнь как роман». Отметившись как сценарист «Брата-2», Напевный ушёл в документалистику и, сняв фильмы о Кире Муратовой и Сергее Курёхине, сразу же выделился глубоким подходом к теме. Как сказал сам режиссёр в одном из интервью, это наше, документалистов, счастье, что есть телезаповедник, где пока ещё возможны в героях не садисты-маньяки или иные «медийные лица», а учёные. В заповеднике не место браконьерству, и творческим методом автора стала не охота без правил, а изучение жизненных обстоятельств, приведших к тому, что два закадычных друга и единомышленника оказались по разные стороны главной идеологической баррикады прошлого века. И хотя, по словам автора, фильм его – это и драма, и детектив, и мелодрама, и авантюрный роман, всё-таки более он воспринимается как человеческая драма. И суть её, пожалуй, в том, что два выдающихся человека могли стать, кем они стали, только в тех условиях, которые для себя выбрали. В стране, где формальная школа в поэзии была признана несовместимой с марксизмом, а главным специалистом в лингвистике провозгласил себя верховный правитель, Якобсону было нечего делать, и он мог прижиться только на Западе. Шкловский же, сначала получивший Георгиевский крест от Корнилова, потом правоэсеровский заговорщик, тем не менее сознательно вернулся из эмиграции в Россию: в иных условиях он не мог жить. Заставив себя приспосабливаться к условиям, он создал произведения, полностью реабилитировавшие иные его неблаговидные поступки. Так ведь и Якобсон не был безгрешен: если верить историку Ивану Толстому, он даже был агентом ГПУ. В последнем, неотправленном письме Шкловского к Якобсону была горькая правда: «Мы оказались на разных половинках. На обеих половинках холодно».
televed@mail.ru