Гадкие утята Хосе Абреу

А МУЗЫКА ЗВУЧИТ

Вообще-то я собирался писать совершенно на другую тему, но смерть Уго Чавеса поневоле перетянула внимание на себя. Можно по-разному относиться к архихаризматичному команданте, но есть совершенно очевидные вещи, с которыми спорить просто глупо. Это странное сочетание детской непосредственности и абсолютной прагматичности, холодного трезвого расчёта и дальновидности, скрывающееся за маской наивного романтика-революционера, всегда было мне очень симпатично. Не последнюю роль в этом сыграли музыкальные способности команданте – он любил и умел петь (до сих пор среди ветеранов Ленконцерта бытует легенда о молодом латиноамериканце, который собирал команду музыкантов для гастролей по российской глубинке в качестве солиста) – во всяком случае, диск с песнями Чавес записать успел. Наверное, именно эта любовь к музыке и своему народу помогла Чавесу сделать то, о чём пойдёт речь ниже, – сформировать и укрепить у себя в стране мощнейшую систему музыкального воспитания El Sistema. Справедливости ради надо сказать, что система эта зародилась задолго до того, как Чавес пришёл к власти. Но именно при нём она получила ту мощнейшую государственную поддержку, которая позволила ей стать лучшей в мире на сегодняшний день.

Создателем системы является венесуэльский композитор, дирижёр и педагог Хосе Антонио Абреу. Именно ему в конце 70-х годов пришла в голову идея создания системы социальной адаптации детей и подростков из неблагополучных семей посредством музыки.

«Для детей, с которыми мы работаем, музыка – практически единственный путь к достойному общественному статусу. Бедность – это одиночество, печаль, неизвестность. Оркестр – это веселье, мотивация, совместная работа, стремление к успеху», – говорит Хосе Антонио Абреу. Дети приходят в оркестр начиная с двух лет и с первого же урока начинают музицировать, даже не зная нотной грамоты. Главное условие – постоянные ежедневные репетиции – в день дети занимаются по 3–4 часа. Всем предоставляются бесплатная школьная форма и обед, за каждым закрепляется персональный, довольно качественный музыкальный инструмент. В основе репертуара – западноевропейская классика и латиноамериканская классическая и народная музыка. При этом в одном музыкальном коллективе могут соседствовать дети разных возрастов. Старших учат помогать младшим. Со временем старшие ученики становятся ассистентами преподавателя, а с 15–16 лет им могут поручить руководство своим оркестром. Таким образом, к 25 годам молодой венесуэльский дирижёр в среднем 8–10 лет проводит за пультом собственного коллектива, о чём выпускник европейской консерватории или музыкального университета может только мечтать. Отдельная программа существует для детей с физическими недостатками. Оркестр для большинства детей становится и школой, и семьёй, и обществом. Результатом служит невероятная сплочённость, энтузиазм и ансамблевое чутьё. За более чем 30 лет существования El Sistema через неё прошло более двух миллионов человек.

Во всех городах, где есть оркестры, а их сейчас в Венесуэле более двухсот, намного ниже уровень преступности. Причём уровень оркестров весьма высок, ведь массовость, по Абреу, не должна идти в ущерб качеству. Красноречивое свидетельство тому – венец El Sistema – «венесуэльское чудо» – молодёжный оркестр Венесуэлы имени Симона Боливара, во главе со своим лидером Густаво Дудамелем – кстати, выпускником El Sistema. Этот коллектив, включающий около двухсот человек, производит фурор везде, где появляется, одинаково блестяще исполняя и рафинированную классику (например, Альбана Берга) и латиноамериканские номера.

Неслучайно система Абреу сейчас широко распространяется не только в странах Латинской Америки, но и в Китае, Шотландии и других странах.

Ну а что же Россия? Ведь для нас, с нашими миллионами беспризорных детей, она подошла бы как нельзя более кстати. Хотя справедливости ради следует упомянуть и отечественные системы музыкального воспитания, апробированные временем, – Кабалевского, Танеева, Гнесиных. Но, как всегда, нет пророка в своём отечестве. Конечно, есть масса фондов и грантов, но они рассчитаны на натаскивание «чемпионов», победителей международных конкурсов, а иначе как получить от спонсоров средства? А массовое воспитание никого не интересует – это должно быть заботой государства. И тут поневоле возникает некий исторический экскурс по музыкальным вкусам и пристрастиям первых лиц России, от которых по традиции зависит всё. Императорская фамилия, например, немало времени проводила в царской ложе Мариинки. Сталин тоже неплохо разбирался в музыке (поговаривают, что он мог на слух по радио определить, какой оркестр играет и кто дирижирует). Хрущёв не любил джаз, но был большим фаном Ирмы Сумак. Дорогой Леонид Ильич предпочитал цыган...

Так может быть, хотя бы Гергиев, с его энергией и буквально гипнотическим влиянием на чиновников, сумеет что-то изменить. Ведь именно ему принадлежат слова: «Мы должны вспомнить, что были самой великой музыкальной державой в мире. И если даже в далёкой Венесуэле удалось разработать уникальную систему культурного образования, делающую из бывших беспризорников талантливых артистов, то мы, создавшие в ХХ веке самую передовую в мире систему музыкального образования, обязаны восстановить её».