* * * 
По Москве летят
Машины «скорой помощи»,
Ошалев от собственных сирен.
На заре несутся,
Днём и полночью
Под холодный «ветер перемен».
Кто-то путь им нервно уступает.
Но от пробок озверели все.
А элита, на добро скупая,
Мчится по резервной полосе.
Ей бы уступить врачам дорогу.
Может, чья-то жизнь на волоске…
Но «мигалок» развелось
Так много.
И так мало совести в Москве.
Никому до этого нет дела.
От проблем устала наша власть.
…Гурченко в разлуку не хотела,
Да врача в тот день не дождалась.
* * *
У нас с тобой весенний юбилей.
Мы ни на миг не можем
Друг без друга…
Хотя в минувшей веренице дней
Бывало нам и горестно, и трудно.
Но я не знаю, кто в том виноват.
Возможно, время, что переменилось.
Мы жили в нём порою наугад,
Надеясь на божественную милость, –
Что не случится ни потерь, ни бед,
Когда друзья вдруг расстаются с нами
В расцвете лет, в предчувствии побед.
И нáдолго уходят в нашу память.
Сегодня покаянный день для нас…
Я чувствую вину перед тобою
За то, что от невзгод тебя не спас,
Решив судьбу преодолеть любовью.
Я у тебя прощения прошу
За все твои наплывы одиночеств,
Когда в себя надолго ухожу,
Чтобы собрать букет
Из добрых строчек…
И ничего дороже нет в тот миг
Твоей улыбки, высказанной взглядом…
И тихих слов
«А мне букет твой мил…»,
И пожалею я,
Что не могу быть садом.
* * *
Если ты со мною счастлива,
Буду жить я долго-долго.
А твоя улыбка – как причастие.
А твоя ладонь нежнее шёлка.
Радость мы с тобою делим поровну.
А тревоги – это чья-то жизнь другая.
И вернулись мы к Святому городу,
Где Господь любовь оберегает.
Иерусалим
* * *
И даже день с тобой в разлуке
Невыносим…
Мне горько одному.
Я мысленно твои целую руки
И ухожу в печаль,
Как божий свет во тьму.
Минуты длятся непривычно долго.
Бросаюсь к телефону…
Голос твой,
Звучащий из далёкого посёлка,
На целый миг приносит мне покой.
Какой-то лирик написал когда-то,
Что без разлуки не было бы встреч.
А мне нужна всего одна лишь дата,
И я всю жизнь готов её беречь.
Ту дату нашей первой встречи,
Что навсегда продолжилась во мне.
Прости, что я судьбе своей перечу.
Но этим мне близка она вдвойне.
Сад камней
Гостеприимные японцы
Мне показали сад камней,
Кому я, словно щедрый спонсор,
Готов отдать был пару дней.
Мне говорили, что в саду том
Откроется вся жизнь моя.
…Я в сад явился ранним утром
И впал в причуды бытия:
Вздымались ввысь – три тёмных груды
Камней, свезённых напоказ.
Сидел я в ожиданье чуда
И не сводил с пейзажа глаз.
И чудо вдруг во мне случилось,
И образ прошлого возник…
Мне Время оказало милость,
Былую жизнь вернув на миг.
Года из той поры недавней
Входили заново в меня,
И, видно, что-то знали камни,
Чего не мог предвидеть я.
Я спроецировал былое
На каждый свой грядущий час.
И показалась жизнь иною,
Хотя ещё не началась.
И в новом свете я увидел
И свой исток, и свой итог…
И словно одинокий витязь,
Встал на распутье трёх дорог.
А всё могло бы быть иначе…
В саду камней к исходу дня
Я знал, что жизнь переиначу.
И камни поняли меня.
Токио
* * *
Унылая пора, очей очарованье
А.С. Пушкин
Осенний лес торжественен и тих,
Как будто после кисти Левитана.
Здесь по утрам прохладно и туманно
И до весны оркестр птичий стих.
Я в этом царстве обретал покой,
Когда октябрь водил меня меж сосен.
Из всех времён печальна только осень,
Прославленная пушкинской строкой.
* * *
Как бы нам тяжело ни жилось
И какие бы нас ни встречали невзгоды,
Не копите в душе ни обиду, ни злость.
Постарайтесь держаться достойно
и гордо.
Как бы нам тяжело ни жилось,
Не теряйте надежд возле горькой печали…
Жизнь длинна…
Есть предел и у чёрных полос.
Поменяется мрак на рассветные дали.
Так со мною случалось не раз.
Вопреки неудачам, ошибкам, заботам
Наступал долгожданный и праведный час,
Когда жизнь восходила к счастливым
высотам.
Потому что и в самые чёрные дни
Не терял я надежды и веры бессрочной
В то, что мы на земле все душою сродни.
И в нелёгкую пору
Кто-то выйдет помочь нам.
* * *
Ане
Я говорю тебе: «Люблю…»
Как будто признаюсь впервые.
И твой ответный взгляд ловлю.
И прячу грусть в цветы живые.
Они морозом отдают,
Мной принесённые с мороза.
И согревают твой уют
Всегда желанные мимозы.
Ты улыбаешься в ответ
Улыбкой влюбчивости ранней,
Хотя прошло так много лет
С минуты первого свиданья.
Я забываю про года…
И помню в них
Лишь счастье наше.
И жизнь навеки молода,
Где талисманом –
День вчерашний.
* * *
Я грущу по тебе,
Как зимний лес
Грустит по весенним краскам,
Когда солнцем он будет обласкан…
И ворвётся в него
Первой зелени плеск.
Я грущу по тебе,
Как грустит дорога в горах,
Если люди о ней позабудут…
И словно болезнь,
Вдруг навалится страх,
Что не случится нашего чуда –
И ты не придёшь
И не скажешь: «Прости»…
Я опять чуть-чуть опоздала.
Я грущу по тебе,
И вблизи, и в пути…
Наших встреч
Мне всегда будет мало.
* * *
Жизнь не зря поделена на даты.
Всё в ней есть –
От празднеств до беды.
Наши души добротой богаты.
А на хитрость лёгкую бедны.
Все живём мы и грешно,
И свято,
Любим, ошибаемся, спешим.
Если перед кем-то виноваты, –
Покаяньем снимем грех с души.
Жизнь не зря поделена на даты.
Жаль, что редки радостные дни.
Ну а горьких дат вновь многовато…
Да и неожиданны они.
* * *
Дорит Голендер
Нас сдружила с тобою Святая земля.
А ещё, может быть, схожесть
Творческих судеб.
Где-то в детстве ещё
Мы избрали не зря
Ту стезю, что ведёт нас
К поверившим людям.
Я включаю в машине
Родную волну,
И звучит по-родному
Твой искренний голос…
А теперь ты вернулась
В былую страну.
В незабытые сны,
В изменившийся город.
Но ничуть не меняется
Дружба твоя,
Потому что её география –
Сердце.
Возле милой улыбки
Вновь чувствую я,
Как светло нам с тобою
Друг в друга смотреться.
* * *
Помню, рос огромный куст жасмина
Возле дома моего в Твери.
Ни одна пчела не пролетала мимо,
Когда ветви празднично цвели.
И пылал на зорьке белый пламень.
И струился в окна аромат.
Собирал я по утрам букеты маме.
И цветами радовал девчат.
Годы пронеслись, и дом наш срыли.
Не цветёт под окнами жасмин…
На любимой улице открыли
Небольшой цветочный магазин.
Монолог старого учителя
Жизнь ничего не стоит,
Когда за неё не платят.
Боль моя глухо стонет, –
Мы с нею в одной палате.
Я перевёл в больницу
Всё, что скопил в два года.
Трудно теперь лечиться
Труженикам из народа.
Я – старый больной учитель,
Полвека в любимой школе.
Век свои ноги вытер
Об нашу старость и боли.
Я ни о чём не жалею.
Жил, как мог и умел.
И со страной своею
Нежданно впал в беспредел.
Где жизнь ничего не стоит,
Когда она на мели.
У власти кредо простое –
Чтоб все мы скорей ушли.
Своё отработав честно,
Мы для неё – балласт.
Она за мою известность
И опыт
Гроша не даст.
Но жизнь не промчалась мимо,
И бедам всем вопреки
Меня продолжают зримо
Любимые ученики.
Молитва на Голгофе
Я молюсь за тебя
В храме Гроба Господня…
Каждый миг сопричастия
Неповторим.
…Он с Креста
На Марию глаза свои поднял,
И Она замерла,
Взглядом встретившись
С Ним…
Тихо свечи горят,
И мерцают лампады.
Над моею молитвой –
Страдальческий Лик.
…Поздний отблеск заката
На боль Его падал.
И у сердца затих
Неуслышанный крик.
Я молюсь за тебя
У Креста на Голгофе.
И библейское Время
Приходит ко мне.
Я рисую в душе
Твой божественный профиль,
Оставаясь с Всевышним наедине.
Я разлуки с тобой
Никогда не приемлю.
Потому что быть вместе
Любви обещал.
…Он смотрел с высоты
На печальную Землю.
И страданьем своим
Землю эту прощал.
Иерусалим
* * *
В тверской деревне
В летние каникулы
Я жил в просторной
Дедовской избе.
Там в горнице часы
На стенке тикали.
А окна были
В красочной резьбе.
Я слушал на заре
Рожок пастуший,
И музыка вела
Коров в поля.
И колокольный звон
Их провожал радушно.
И хорошела красками
Земля…
А иногда мне
Выпадало счастье –
Пойти в ночное
С громким табуном.
Я выбирал коня
Весёлой масти.
Чтоб горделиво
Восседать на нём.
А конь был умный.
Он, конечно, чуял
Лихую неумелость пацана.
И нёс меня неспешно
В тишь ночную,
И даже отставал от табуна.
С тех пор люблю я
Лошадей российских.
Хотя давненько не сидел
В седле…
Конь научил меня
Не торопиться с риском,
Пока ещё твой опыт
На нуле…
* * *
Остановили время
Взрывом в Домодедове.
Волна его
И по моей душе прошла.
Мы жили в безмятежности,
Не ведая,
Что столько в мире
Накопилось зла.
Спасёт ли мир
Любовь и милосердие?
Земля устала
От смертей и слёз.
Куски железа
С душ беспечность срезали…
«Надолго ли?» –
Болит во мне вопрос.
* * *
Я снова критикую нашу власть.
Но так случилось, что при власти этой
Чинушам можно богатеть и красть,
А бедным ни надежды, ни просвета.
Мне бесконечно дорогá страна,
В которой я и родилс'я, и вырос.
Беда её, но не её вина,
Что власть распродаёт страну на вынос:
Леса Сибири мчатся на Восток,
И Запад к недрам нашим подступает…
А на экранах радость и восторг,
И совесть на мгновенье засыпает.
Но жизнь с её тревогами и злом
Разбудит снова давние обиды.
И будто танк, несётся напролом
Моя строка по полю вечной битвы.