Публикуем наиболее интересные отклики на дискуссию «Постмодернизм: 20 лет спустя»
Евгений Ермолин – один из ярких критиков нулевых. И горячим радетелем за постмодернизм назвать Ермолина язык не поворачивается, и в актуальнейшей дискуссии, начатой «ЛГ», голос его выделяется (№ 3, «Поминки по постмодернизму»). Но согласиться с автором по многим пунктам его статьи трудно. Для примера: «…постмодернизм в России оказался гносеологически и этически бездарен». Как явление, абсолютно чуждое духу русской литературы, – несомненно. Но как один из инструментов писателя – отчего же? Со всякой нивы можно собрать урожай, если сочетать традиционное земледелие с новыми методами повышения плодородия почв.
Сегодня главная проблема критики, на мой взгляд, – это проблема свободы высказывания. Свободы в данном случае прежде всего от замкнутого круга авторов, теми же критиками (не обязательно Е. Ермолиным) признанных корифеями постмодернизма. Критик не должен находиться внутри этого круга, но непременно – стоять поодаль. Спокойно наблюдать и анализировать. Конечно, тогда и грант получить непросто, и на книжную ярмарку в Лондон съездить. И вообще – не на всякую тусовку позовут. Но читатели оценят непредвзятость по достоинству и воздадут критику должное.
Увы, Ермолин не выходит «за флажки», им и его коллегами расставленные. Тасуется всё та же колода имён: Шишкин–Елизаров, Буйда–Пелевин. А целый набор авторов (Шаргунова и Ключареву, Русс и Полозкову) автор вообще выводит за рамки постмодернистской школы. Наверное, от большой любви и желания отгородить молодых паинек от компании «плохих парней».
Однако не признать, что эпоха постмодерна повлияла практически на всю отечественную литературу, – это всё равно, что отрицать, будто цунами не повлияло на какой-то отдельный пляж острова Бали. Проблема опять же сводится к тому, что целый ряд крупных и состоявшихся писателей просто не упоминается. И все они принадлежат к почвенническому направлению. Что, Ермолину не известны фамилии А. Сегеня, С. Алексеева, М. Попова? Да хоть того же А. Проханова? Или недостойны они внимания просвещённого критика как «суконные-посконные» и отставшие в развитии? Неужели трезвомыслящий Ермолин солидарен с фрейдистом от критики Б. Парамоновым, который считает постмодернизм синонимом демократии? А если писатель идеологически не приемлет демократическое общественное устройство как не имеющее этического и стилевого стержня, то он и упоминания недостоин?
Но ведь наиболее плодотворно в рамках дискуссии было бы не выгораживать новое литературное гетто, а посмотреть, с какой стороны подошли к этому «жупелу» (постмодернизму) традиционные писатели, как они распорядились этим «сокровищем». Отрицать, что А. Проханов в «Господине Гексогене», или Ю. Поляков в «Козлёнке», или А. Сегень в «Гибели маркёра Кутузова» не используют элементы постмодернистской эстетики, просто смешно. И если они воспользовались направлением ради поисков новых смыслов, а не глумления над традицией, так тем интереснее их опыт!
Но для того чтобы даже и отрицать, придётся встать над собой и тусовкой за своей спиной. А это, видно, далеко не всем критикам по силам. В общем, как пелось в старой песне на стихи М. Исаковского:
Где ж вы, где ж вы, очи карие?
Где ж ты, мой родимый край?