Картинки неуходящего прошлого
Эти дневниковые заметки я делал для себя, в «рабочих тетрадях», сопровождавших все мои литгазетовские годы (а им уже 27 лет). Какие-то из них в конце концов стали газетной или журнальной публикацией, какие-то так и остались фотографическим слепком момента. Недавно, листая их, я убедился: они со временем обрели документальную ценность. Потому что отразили пережитые не только мной, а всеми нами события и заблуждения последних двух десятилетий. Перечитывая их, я пережил чувство человека, побывавшего в разных исторических эпохах, продолжающих, как ни странно, сосуществовать в сегодняшней реальности. О чём и свидетельствую. Июль 2007 г.
КАЗНЬ ДЕПУТАТА
18 апреля 1998 года …Ходил, как на работу, в Мособлсуд. Два с половиной месяца! Судили предполагаемых убийц депутата Скорочкина. Судом присяжных. Первая попытка не удалась. Депутат Госдумы от ЛДПР Сергей Скорочкин стал знаменит в мае 94-го: в Зарайске, на улице, поздней ночью, он расстрелял из автомата парня с девушкой, но, защищённый депутатским иммунитетом, арестован не был. Следствие мурыжили восемь месяцев! Робкая прокуратура со дня на день намеревалась обратиться в Госдуму с просьбой лишить Скорочкина депутатской неприкосновенности, но так и не решилась. Скорочкин же проводил пресс-конференции. Я их видел: на экране ТВ за скопищем микрофонов энергично жестикулировал худощавый, короткостриженый тридцатилетний человек, объяснявший журналистам, что на вечерней улице Зарайска он стрелял, защищаясь. «И от девушки тоже?» – спрашивали его. – «Девушку задело случайно». На самом же деле пьяный депутат после ресторанного вечера катил в автомобиле домой, наткнулся на группу подгулявших молодых людей, перегородивших ему дорогу, повздорил с ними и даже вернулся в ресторан – звать приятелей «разобраться с теми». Приятели идеей не вдохновились. Депутат кинулся «разбираться» сам, но группа рассеялась. Маячила лишь парочка – молодой врач Ираклий Шанидзе и его подруга учительница Оксана Гусева... Потом под её трупом криминалисты найдут в земле несколько пуль от автомата Калашникова – Гусеву депутат добил очередью в упор. Как ненужного свидетеля. Но гуманное (по отношению к депутату) следствие не спешило. И пока оно буксовало, удачливый бизнесмен Скорочкин оформил продажу принадлежащего ему зарайского предприятия «Спирт» и перевёз жену с двумя детьми в цивилизованный Лондон. Сам же время от времени возвращался в варварскую Москву. И в одно из таких возвращений случилось то, над чем 2,5 месяца ломали головы присяжные в Мособлсуде. 1 февраля 95-го в 12-м часу ночи в подмосковном Зарайске в бар «У Виктора» ворвались одетые в омоновский камуфляж люди. В руках – автоматы. С криком: «Не двигаться!» – уложили всех на пол. Блестя глазами сквозь прорези масок, говорили, будто ищут наркотики и оружие. А взяли человека, заявившего, что он депутат Скорочкин. Защёлкнув наручники, увезли. В разгромленном баре среди ошеломлённых посетителей оказались два британских подданных, прилетевших в тот день со Скорочкиным из Лондона – хотели увидеть его обувную фабрику, куда намеревались инвестировать капиталы. А увидели российскую действительность, напоминающую голливудские боевики. И, поднявшись с пола, усеянного осколками, заявили о горячем желании немедленно вернуться домой. Обнаружили похищенного на следующий день, 2 февраля, неподалёку от деревни Сарыбьево, возле лесополосы: он в костюме лежал на залитом кровью снегу с простреленной головой – на неё был надет джутовый мешок. …И вот я вижу группу людей, обвинённых в похищении и убийстве депутата. Они томятся в металлической клетке Московского областного суда. Судья Елычев, председательствующий на процессе, оглашает протокол опознания. Из него следует: узнать депутата оказалось нелегко – так обезображено его лицо; стреляли в упор, 5 раз, с расстояния 3–5 сантиметров, из пистолета ТТ, брошенного тут же – его нашли, когда снег подтаял. В кармане пиджака убитого обнаружили загранпаспорт на имя Скорочкина Сергея Григорьевича 1961 года рождения и 80 фунтов стерлингов. Гангстеры почему-то не тронули самую устойчивую в мире валюту. Не для того похищали?.. Один из адвокатов потом скажет: это была демонстративная казнь (её атрибут – мешок на голове жертвы), к которой ненаказанный за своё преступление депутат уже был приговорён молвой. От неё он и прятался в Англии. …Но тех, кто сидел в клетке, обвиняли как раз в самом корыстном по нынешним временам преступлении – в убийстве по найму, которое сидевший в клетке заказчик будто бы намеревался оплатить суммой в 300 тысяч долларов. Спустя два с половиной месяца присяжные сочтут обвинение недоказанным. Но решение суда присяжных отменят, сославшись на незначительные процессуальные нарушения. Дело направят на новое рассмотрение, и за ним уже намертво закрепится репутация не правосудного. И не только потому что плохо было расследовано. Один из адвокатов объяснил мне: – Наши присяжные – народ простой. Они сочувствуют не погибшему Скорочкину, а убитым им девушке и парню, за что депутат не понёс наказания. И расправу над ним считают справедливым возмездием! …Приходя в суд, как на службу, я пытался понять, кто он такой, этот Скорочкин? – Он был добрый, – сказала на суде о Скорочкине его старшая сестра Наталья, и все, даже задремавшие возле клетки конвойные повернули к ней головы. В перерыве, когда подсудимых увели в одну дверь, а присяжные, поднявшись с пронумерованных кресел, ушли в другую, я попросил Наталью Григорьевну объяснить, что она имела в виду. Оказалось: Сергей мог, где бы ни был, бросить дела и примчаться на помощь, если у кого-то из близких – у сестёр, у матери, не говоря уж о своих жене и детях, – возникало неблагополучие. – Ну, так то близкие, – возражаю. В ответ – другие примеры: купил квартиру механику завода, когда у него сын женился; одному заводскому водителю подарил свою «Волгу», другому – автобус, помощнику по депутатским делам – джип. В скупости не упрекнёшь. Да, пожалуй, только и «шубой с барского плеча» особо не удивишь. Российские богачи, склонные к самолюбованию, всегда были горазды на такие жесты. Как, впрочем, и на прямо противоположные, когда барская милость сменялась свирепым рукоприкладством... Но вот другая подробность: в Зарайске стояли все предприятия, а на действовавшем заводе Скорочкина (двести рабочих мест) регулярно платили хорошую зарплату. Хотя можно было, как на многих предприятиях страны в эти годы, по году-два не платить или выдавать гроши – никуда трудяги не делись бы. Потому что – некуда. – Он уже в детстве был трудолюбивый мужичок, – вспоминает сестра Нина. – Когда мы без отца остались, ему было 5, мне 10, Наталье 17. Кроликов разводил... С нами на покос за 8 километров ходил... Был худой, подвижный... В 17 лет в трактористы пошёл, но слёг с язвой. После операции дёргать рычаги в кабине трактора врачи отсоветовали. Занялся огурцами под плёнкой, продавал на московских рынках... На первые же деньги Сергей купил подержанную «Волгу». Выгодно перепродав, приобрёл подъёмный кран, собрал бригаду и, зарегистрировав строительный кооператив (конец 80-х), стал строить в колхозах фермы. В начале 90-х переориентировался на мягкую мебель: купив какой-то заграничный гарнитур, разобрал его весь, сделал лекала и по ним производил свою продукцию. Как только мебельный рынок насытился, он купил (по дешёвке в войсковой части) КамАЗ, привозил на нём с юга лук, и сёстры, откинув борт, тут же его продавали. Взяли в аренду, потом – купили шесть магазинов. Первый, в Зарайске, Сергей назвал своей фамилией, возле него водители маршрутных автобусов объявляли: «Остановка Скорочкина». Второй, в соседних Луховицах, именем дочери – «Оксана». (Сейчас ими владеют сёстры...) Но настоящим богачом Скорочкин стал, когда купил в Зарайске пустовавший бетонный ангар и за пять ударных месяцев поставил в нём оборудование по производству водки. Теперь его финансовое могущество стало зримым: он спонсировал в Зарайске местное телевидение, прокладывал дороги и телефонный кабель. В Луховицах, где в нескольких километрах, в селе Выкопанка, живёт его мать, стал восстанавливать церковь. Всего этого ему было мало, и в конце 93-го, выдвинув себя независимым кандидатом по Коломенскому округу, он выиграл выборы в Думу, далеко оторвавшись от восьми соперников. Но теперь Скорочкину как депутату полагалось отказаться от бизнеса. Он стал разыскивать покупателя на акции своего завода и в апреле 94-го нашел в Нижнем Новгороде коммерсанта Николая Лопухова, 24 лет, владельца нескольких предприятий, разъезжавшего с телохранителем на роскошном «Крайслере». Та стрельба по парню с девушкой, что случилась у вспыльчивого депутата в Зарайске месяцем позже – 1 мая 94-го года, только подстегнула сделку. Скорочкин нервничал, торопясь вывезти семью из Зарайска. Наконец Лопухов выплачивает ему более двух миллионов долларов, но это не вся сумма, остался долг – 388 тысяч. ...Зачем понадобилось молодому магнату Лопухову дорогостоящее заказное убийство? Был ли смысл платить 300 тысяч долларов, чтобы сэкономить 88?.. Был, утверждает следствие. Дело в том, что Скорочкин Лопухова «поставил на счётчик», как это стало принято среди новоявленных богачей в 90-х. Сумма долга могла удвоиться или даже утроиться. Поэтому, считают следователи, у Лопухова был мотив, чтобы убрать Скорочкина. Ведь по сложившимся обычаям не заплативший «по счётчику» платит своей жизнью – почти ежедневная гибель предпринимателей от пуль киллеров подтверждает это… Самая впечатляющая характеристика дикого рынка!.. Но суду присяжных нужны доказательства, а не описания нравов. Рассыпалась же система доказательств из-за того, что как обронил походя один из адвокатов, наше следствие со времён Вышинского привыкло работать так: есть признание, и доказывать нечего. Признания (четверых из шести) были. Но, отказавшись от них, подсудимые заявили: их вынудили оговорить себя. Битьём. Самооговор косвенно подтверждала и видеосъёмка: вот в кадре один из обвиняемых пытается показать, куда будто бы прятал оружие. И – не может. Съёмка прерывается. А в следующих кадрах он оказывается уже возле сарая, где, по его утверждению, оставил автоматы (так, впрочем, и не найденные). Что происходило между выключением и включением видеокамеры? Оперативники подсказывали, куда двигаться?.. И куда всё-таки делось оружие?.. Таких вопросов у присяжных накопилось немало. И когда им пришлось отвечать по каждому эпизоду дела, большинство ответов звучало: «Не доказано». …Драма развращённого обстоятельствами депутата Скорочкина, конечно же, ещё и в том, что он оказался неподсуден. На Западе неприкосновенность депутата связана только с его парламентской деятельностью, не распространяясь на уголовно наказуемые деяния. Там бы Скорочкина, обезумевшего от ощущения своей безнаказанности, немедленно арестовали бы. Чем, между прочим, спасли бы от расправы. Одна из сестёр Скорочкина, Наталья, рассказала мне: дня за два до оглашения вердикта их семидесятилетней матери, живущей в подмосковной деревне Выкопанка, приснился сон – Сергей будто бы пришёл к ней ОТТУДА и жалуется, мол, устал ТАМ лежать. И руки от безделья болят. А ЗДЕСЬ так много работы!..
ЗАЩИТА ГЕНПРОКУРОРА
8 июля 1998 г. Сегодня в «ЛГ» появилась публикация, защищающая не диссидента-шестидесятника, не хозяйственника, несправедливо осуждённого, не затюканного властями правдоискателя, а – подумать только! – самого Генпрокурора!.. И от кого же?.. Да от журналюги, работающего здесь же, в «ЛГ». То есть от… меня! Оказывается, я неделей ранее (24 июня 1998 г.) посмел обидеть его в «ЛГ» своей статьёй с таким подзаголовком: «О чём не сказал Генеральный прокурор РФ Юрий Скуратов, когда, оказавшись на телеэкране «героем дня», говорил о коррупции на всех этажах власти». Нет, но зрелище на самом деле было невыносимо фальшивым! Приятно улыбчивый, сыто лоснящийся Юрий Ильич, живо откликаясь на реплики симпатичной телеведущей, затеявшей на НТВ ежедневную передачу «Герой дня», пиарил себя, перечисляя уже известные всей стране уголовные дела, давно завязшие в кабинетах следователей. Это странное телеинтервью напоминало пинг-понг: профессионально оживлённая ведущая ему – вопрос, он ей, мгновенно блеснув улыбкой, – ответ. А слова между тем звучали (на фоне взаимных улыбок) пугающие: «Коррупция – на всех уровнях власти», «Угроза национальной безопасности» и т.д. Я, включив диктофон, ждал: вот сейчас он наконец перестанет улыбаться и, как человек, облечённый колоссальными властными полномочиями, перечислит, что нужно срочно предпринять для спасения страны. Хотя бы бегло, через запятую, раз уж стеснён временными рамками. Но – не сказал ни слова!.. Артистично откланялся и исчез с экрана, на котором возник, видимо, лишь для того, чтобы напомнить о себе… Покрасоваться в хорошо сшитом костюме… Потрясающая безответственность!.. Кипел по этому поводу весь оставшийся вечер, пока не усадил самого себя за письменный стол. Статью назвал «Задушат ли Россию щупальца коррупции», попытавшись в ней сказать то, о чём умолчал Генпрокурор: о масштабном теневом бизнесе, о том, как госчиновники облагают данью предпринимателей, о споре учёных об истоках криминализации общества, о вероятной попытке установления диктатуры группой олигархов… Писал, наивно полагая: Скуратов и его прокурорские советники подхватят разговор по существу. Поспорят. Может, даже одёрнут – мол, зарвался журналист в своих фантастических предположениях. Но сумбурная наша реальность преподнесла мне сюрприз: на защиту Генпрокурора, чей имидж я якобы подпортил, ринулся мой сосед по коридору, мой старший коллега, писавший в 80-е годы судебные очерки в защиту пострадавших от беззакония, а теперь всё чаще упрекавший меня в том, что я будто бы мешаю ходу реформ обличительными статьями. Поразительный перевёртыш: в 80-е он обличал советскую бюрократию, в 90-е новую бюрократию стал защищать, объясняя её перекосы и злоупотребления «болезнью роста». Именно он, оперативно подсуетившись, слепил в следующий же номер духоподъёмно-хвалебную беседу со Скуратовым. Вот она, передо мной, с неизменно улыбчивым портретом Генпрокурора. Учтиво-наводящие вопросы. Обстоятельные, перегруженные отчётной цифирью ответы. Прокуратура предстаёт безукоризненно работающим ведомством! А в конце беседы такой вопрос Юрию Ильичу: «В одном из недавних номеров «ЛГ» напечатана статья И. Гамаюнова… Автор упрекает вас в том, что, выступая в телепередаче «Герой дня», вы не перечислили, «пусть бегло, через запятую», какие необходимо принять срочные законодательные нормы для эффективной борьбы с коррупцией». И – потрясающе демагогический ответ Скуратова: «Отрадно, что автор статьи разделяет нашу озабоченность в связи с коррупцией, принимающей у нас в стране поистине угрожающие размеры. Только я думаю, перечисление «бегло, через запятую» правовых механизмов, призванных с ней бороться, может лишь дискредитировать важную проблему…» Но далее «через запятую» всё-таки перечислил, поднатужившись: «…Тут надо всерьёз, основательно говорить и о несовершенстве законодательной базы, и о вопросах, связанных с зарплатой государственных служащих, и об экономических корнях коррупции, и о мировом опыте борьбы с ней, и об организованной преступности…» Затем пообещал «Литгазете» поговорить об этом поподробнее. В другой раз. …Шёл сегодня по редакционному коридору к себе. Дверь у моего старшего коллеги была, как всегда, открыта. Он меня окликнул. Сняв очки, спросил, отечески щурясь: «Прочли?» И добавил поясняюще: «Надеюсь, вы понимаете, это просто другое мнение. В порядке плюрализма». Оказывается, можно и так объяснить бесстыдно-откровенную защиту паразитирующей бюрократии.
«РАСПЛАЧИВАЛСЯ… ДЕВОЧКАМИ»
7 апреля 1999 г. Нет, не успел Генпрокурор «поговорить поподробнее» с «Литгазетой» на свою любимую тему: через несколько месяцев после публикации в «ЛГ» укрепляющей его имидж беседы его самого уличили в особых отношениях с неким банкиром, который, как предположили потом депутаты Госдумы, «расплачивался» с ним за какие-то его благодеяния… «девочками». То есть – организуя ему дорогостоящие интим-услуги. В засекреченном салоне. А там некие любопытствующие службы вели тайную видеосъёмку. И это отвратительное подсматривание вначале разошлось в видеокассетах по любителям порнухи, а затем – скромными отрывками – было показано по ТВ. «Скверный анекдот», – как сказал бы Фёдор Михайлович. Конечно, любую съёмку при нынешней технике можно скомбинировать. Поэтому все последние месяцы жёлтая пресса, публикуя кадры с нечётко проступающей на снимках обнажённой натурой, называла своего «героя дня» человеком, похожим на генпрокурора. И, конечно же, Скуратов, я думаю, мог хотя бы посеять сомнения в подлинности видеосъёмки, вызвать к себе сочувствие, если бы со всей определённостью заявил: это не я. А он заметался. Примерно месяц назад, 1 февраля этого года, подал Ельцину прошение об отставке. И Ельцин его подписал. После чего Скуратов вдруг передумал, аннулировав своё прошение. А в прессу тем временем «вытек» другой компромат: сшитые не за свой счёт четырнадцать костюмов (в одном из которых он красовался в передаче «Герой дня»), незаконный обмен квартиры… И вот сегодня – последний аккорд: на пленарном заседании Госдумы депутаты, напомнив, что за три года его генпрокурорства не было расследовано ни одного общественно значимого уголовного дела, спросили о видеозаписи в упор: было? Не было? Из трёх вариантов ответа – «да», «нет», «не знаю» – не прозвучал ни один. А услышали депутаты витиеватые ватные фразы, похожие на некое туманное облако, в котором пытался спрятаться уходящий в прошлое «герой дня»... Уходящий в позорное прошлое…
Продолжение в следующих номерах