Майское телевидение с размахом отметило 70-летний юбилей нобелевского лауреата Иосифа Бродского. Отозвалась на это событие и телевизионная полоса «Литературки». И это понятно: Бродский был действительно выдающимся человеком. Но теперь, когда юбилейные дни миновали, можно бы поговорить и о некоторых несообразностях, выявившихся при демонстрации юбилейных сюжетов о Бродском. Особенно много их было в фильме «Точка невозврата» на НТВ. Сначала там было сказано, что Бродский с юных лет был одержим мечтой уехать из СССР и в 18 лет даже намеревался угнать самолёт, почему-то высмотрев для этой цели тот, что собирался брать курс на Афганистан, и при этом размозжить голову пилота железным предметом. Только метафоричность мышления помешала поэту: раскалывая на аэродромном досуге грецкий орех, он приметил его сходство с человеческим мозгом и отказался от осуществления террористического акта. Заметим, что в то время Бродского ещё никто не ущемлял, до известного судебного процесса было далеко. Евгений Евтушенко в предисловии к стихам Бродского в «Строфах века» пишет, что Иосиф неоднократно подавал заявление о выезде из СССР, и, наконец, последнее из них было удовлетворено. То есть он уехал в конечном счёте добровольно. В фильме же его называют изгнанником. В качестве подтверждения приводится письмо Бродского к Брежневу, в котором он пишет, что уезжать не хочет. Но письмо это известно не по оригиналу, а по авторской копии, переданной в зарубежные СМИ. Были писатели, которые, официально выехав за границу, там и оставались (спортсмены, учёные, артисты тоже). Но не изгнанники же они. Если не вдаваться в какие-то особые рассуждения.
Странно выглядели отнесённые к Бродскому кадры психушки, где санитары-костоломы скручивают какого-то другого пациента. Однако друзья поместили Бродского в психушку именно для того, чтобы его признали сумасшедшим, но ему не дали вожделенную справку. Так зачем же скручивать, чтобы выдать справку «здоров»?
Показанный по Первому каналу фильм Андрея Хржановского «Полторы комнаты, Или сентиментальное путешествие на родину», конечно, на порядок лучше, чем «Точка невозврата». Но и в нём несообразностей вдоволь. Видимо, у зрителей должно было вызвать сочувствие, что вот Бродский смакует в Америке омаров, а его разнесчастные питерские родители даже не ведают, что это такое. Однако вряд ли его отец, служивший в морском флоте, никогда не слыхивал про омаров. Вообще сентиментальность взаимоотношений Бродского с родителями в этом фильме выглядит неубедительно. Ведь, уезжая из России, поэт, будучи единственным сыном, оставил их на произвол судьбы. Конечно, стариков не отпускали навестить сына, и они потратили уйму времени в мытарствах по чиновничьим приёмным. Но так и осталось непонятным, почему Бродский не приехал навестить родительские могилы, когда к этому появилась возможность.
Большой поэт, как правило, бывает человеком сложным и далеко не ангелом. А в фильме Хржановского Бродский порхает на крылышках и напарывается на указующий перст памятника Ленину. Что уж делать из поэта серафима: ещё Пушкин говорил, что без шума из толпы не вырваться. Сочувственные хвалы Бродскому в юбилейных передачах произносились чуть ли не хором. Но сам поэт блестяще сказал, что настоящая трагедия – это когда погибает не герой, а хор. Стало быть, настоящая трагедия не произошла.
, КАЛУГА