Этот праздник, учреждённый Международным ПЕН-клубом в 1986 году, – отличный повод поговорить о литературе. Мы привыкли, что размышляют о ней преимущественно писатели, издатели, критики… Но в закулисье литпроцесса есть ещё и литературные агенты, которые могут рассказать много интересного.
Мы задали представителям российских и зарубежных агентств три вопроса:
1. В чём, на ваш взгляд, значение данного праздника? Что вы можете сказать о статусе писателя в странах, с которыми вы работаете?
2. Как воспринимают русскую классику за рубежом? Кого лучше всего знают и больше читают?
3. В чём, на ваш взгляд, заключается основная сложность в работе по продвижению современной отечественной литературы на зарубежном рынке? Почему, например, иногда объективно хорошую книгу бывает трудно издать и ещё труднее продать?
Ольга Аминова,
директор литературного агентства и школы «Флобериум»:
1. На мой взгляд, напоминать о гражданской роли писателя – самим писателям и их читателям. Трудно сказать, обладают ли за рубежом писатели статусом «колокола вечевого во дни торжеств и бед народных». У нас были вехи истории, когда поэт в России был «больше, чем поэт».
Мне несказанно повезло – как редактор я работала с Владимиром Николаевичем Войновичем. И я помню, как на встречи с ним собирались полные залы – книжных магазинов, выставочных аудиторий, библиотек. Не просто подписать книгу – задать вопрос, свериться с духовным ориентиром, определиться с отношением ко дню текущему.
Когда в МДК была презентация книги «Малиновый пеликан», на встречу с Владимиром Николаевичем пришло огромное количество людей. Новую книгу купить? – Само собой разумеется. Но главное – расспросить писателя, доказавшего своей жизнью и делом великую роль слова, о том, как жить дальше, как ладить со своей совестью в нынешние времена. Встреча растянулась на несколько часов и была непростой: пришли и други, и недруги; кто-то вопрошал, а кто-то спорил. Автограф-сессия длилась полтора часа.
Много ли сегодня писателей, слово которых ловят с такой духовной жаждою?
2. Мне неоднократно приходилось участвовать в международных книжных выставках-ярмарках во Франкфурте-на-Майне, в Лондоне, встречаться с переводчиками с русского на другие языки, с издателями. У меня сложилось устойчивое впечатление, что три фигуры определяют отечественную словесность для иностранного читателя: Толстой, Достоевский, Чехов.
Помню исповедь переводчика русской литературы на английский – Джона Дьюи (John Dewey) – о том, как на разных этапах своей жизни он сверялся со Львом Толстым, его романами, дневниками, заметками, как рос и взрослел вместе с писателем. Мне показалось это просто невероятным.
А потом я познакомилась с потрясающим переводчиком-полиглотом Доналдом Рейфилдом, написавшим «Жизнь Антона Чехова». И поняла, что он, иностранец, знает о Чехове больше, чем я.
3. Всё очень просто. Хороший редактор, российский или зарубежный, – это специалист в области изящной словесности, он в состоянии оценить уровень литературного мастерства, новизну высказываемой идеи, стилевое новаторство и т.д. Редактору, безусловно, хотелось бы, чтобы открытая им талантливая рукопись стала популярной. Скажите, много ли среди обычных читателей таких же компетентных специалистов, как редактор? Конечно, нет. Для читателя массового значимыми являются не концепция и поэтика, а маркетинговые показатели: каким тиражом издана книга, в каких газетах и журналах оказалась «засвечена», какие «лидеры мнений» одобрили.
Пример. Недавно предложила российскому издателю интересный венский детектив. Книга понравилась. Но от издания отказались. Причина – книга на немецкоязычном «Амазоне» должна входить в ТОП-2000. (Предложенная мною не входила.)
А теперь представьте редактора в Германии. Вы рассказываете ему о прекрасной книге, изданной при участии вашего агентства. А он вам: «Каким тиражом издана ваша изюминка?» Вы отвечаете: «1000 экземпляров, – и захлёбываетесь: – Но книга исключительной ценности!..» Редактор с надеждой: «А входит ли она в рейтинги продаж, например в первую тысячу?» Вы с энтузиазмом: «Нет, но…» Редактор с плохо скрываемым разочарованием вам заявляет: «Знаете, нам гораздо интереснее издавать тех, кто покорил бульшую часть целевой аудитории и вошёл в первую пятёрку рейтинга продаж…»
Вот так появляются на российском книжном рынке посредственные зарубежные опусы. Вот так появляются на иностранных книжных рынках переводы странных русских книг. Как сказал один из специалистов международного авторского права на немецком рынке, показывая российским книжникам переводы никому не известных в России русских писателей: «Нью-йоркские литературные агенты умеют быть очень убедительными!»
Массовый непритязательный вкус и, соответственно, маркетинг оказываются главными критериями в отборе книг для перевода и издания.
Томас Видлинг,
руководитель и основатель «Wiedling Literary Agency» в Германии:
1. Этот день посвящён не книгам, а людям, которые создают художественные произведения из слов. Этот труд в большинстве случаев плохо оплачивается, но писатель не прекращает попыток лучше узнать и понять самого себя, а поскольку делает он это публично, то и всех нас, людей. Глядя на мир глазами другого, мы видим и понимаем его лучше. За что мы благодарим литераторов в этот день.
Я работаю с партнёрами во всём мире, и всюду статус писателя довольно высок, не только в культурной среде, но и среди простых людей. Тем не менее требуется поддержка от многих культурных деятелей и инстанций, чтобы этот международный обмен получился. Я лично работаю в одном определённом направлении: моя задача – поспособствовать тому, чтобы книги, написанные на русском, переводились на другие языки мира.
2. Русская литературная классика приобрела статус почти мифологический – опять же благодаря переводу. В мире множество разных языков, но значение русской литературы во всём мире, от Китая до Америки, почти одинаково велико. Читая её, можно глубже заглянуть в свою душу.
Массовая аудитория лучше знает, конечно, классиков XIX и XX веков: Гоголя, Достоевского, Толстого, Чехова, Пастернака, Булгакова, Набокова (у последних троих, наверно, лишь одну знаменитую книгу).
3. Языковой барьер в издательствах, отсутствие понятных критериев для выбора, узкий «коридор» профессионального обмена. Для зарубежного издательства трудно издать книгу, если у неё большой объём (из-за стоимости перевода), сложный художественный язык (слишком мало профессиональных переводчиков высокого художественного уровня), слишком «русская» манера описывать быт (издатели действительно ждут чего-то специфически-русского, но, пожалуйста, не слишком специфического!).
Наталия Перова,
консультант по современной литературе «Агентства ФТМ, Лтд.»:
1. По моим наблюдениям, на Западе даже успешные авторы, как правило, ведут себя скромно и знают своё место в общественной иерархии. Они понимают, что слава их недолговечна, что за ними придут другие талантливые авторы, а они останутся в университетских библиотеках. Они не пытаются играть роль «инженеров человеческих душ» или гуру и не считают зазорным делать всё, что в их силах, для рекламы своих произведений. Многие наши молодые писатели уже это поняли и начали вести себя так же.
Всемирный день писателя тоже отмечается скромно, насколько я наблюдала, так же как и съезды ПЕН-клубов, – это сугубо профессиональные мероприятия. Они полезны преимущественно возможностью расширять свою сеть контактов.
2. Русская классика XIX века (особенно Толстой, Достоевский, Чехов, Тургенев и Гоголь) прочно занимает место на мировом литературном олимпе. Её регулярно переиздают крупные издательства, часто заново переводят, её изучают в университетах. Но это произошло далеко не сразу, сначала появились энтузиасты, которые стали переводить и пропагандировать русскую литературу (достаточно вспомнить Констанс Гарнет). Начало XX века знают хуже, но в университетских программах его авторы широко присутствуют, и в последнее время они даже стали модными (например, Сигизмунд Кржижановский, Надежда Тэффи, Гайто Газданов). Из авторов XX столетия самые успешные – Булгаков и Пастернак. В конце прошлого века было издано множество классиков «второго ряда», но скромными тиражами (некоторые были изданы впервые). И всё это благодаря энтузиастам-переводчикам, которые более эффективно продвигают нашу литературу, чем литагенты и издатели, не говоря уже о критиках.
3. Что же до современной литературы, то ей ещё предстоит долгая борьба за внимание зарубежных читателей. Увы, читателя всегда интересует то, что имеет отношение к его собственной жизни, а русские авторы зациклены на проблемах нашего общества и обращаются к нашей аудитории, поэтому контекст их сочинений часто непонятен иностранцам. Чем больше мир будет перемешиваться, тем больше появится общих тем и проблем и тем больше будет читателей нашей литературы. Кстати, в России тоже «объективно хорошую книгу бывает трудно издать и ещё труднее продать». Попробуйте.
Последние годы на Западе огромный интерес к мусульманскому миру, усиливается интерес к Африке и её культуре. Был период повышенного интереса к латиноамериканской культуре, скандинавской и др. В начале перестройки в Россию хлынули издатели из разных стран в поисках следующих Толстых и Достоевских. Но, не найдя их, потеряли интерес. Хотя многих авторов всё же удалось издать. Книги современных русских писателей выпускают в основном маленькие издательства, небольшими тиражами и только на гранты.
Но любителей русской литературы остаётся достаточно много, и они всегда будут, так же как всегда будут ценители других самобытных культур, таких как индийская, китайская и прочие.