Алексей Герман-младший не мой режиссёр ни по тематике, ни по темпераменту, его фильмы ассоциируются с туманом, унылой осенней изморосью, болезнями и угасанием. Новый фильм с громким названием «Дело» удивил тем, что в нём временами выходило солнце. Более того, в драматическом финале этого вроде бы типично фестивального кино не было привычной безысходности.
По сценарию, который режиссёр написал с Марией Огневой, в неком провинциальном городе живёт профессор, специалист по Серебряному веку по имени Давид. В социальных сетях он назвал мэра вором, не приведя, правда, никаких доказательств. Позже сам Давид, обвинённый в растрате, попал под домашний арест. И весь фильм этого несчастного интеллигента, конечно, не расхищавшего (очевидны ассоциации с Кириллом Серебренниковым), склоняют к тому, чтобы он признал вину. Ему швыряют в окна камни, его избивают, увольняют с работы, отключают воду, после смерти матери не пускают на её похороны. Когда у Давида начинаются серьёзные проблемы с сердцем, он даёт слабину, помышляя о капитуляции, но его защитница (Анна Михалкова), которой за участие в процессе тоже сильно досталось, не позволяет ему предать самого себя. И они выигрывают процесс. Но не потому, что суд встал на сторону закона, а потому что мстительный мэр зашатался, им недовольны наверху. Но тем не менее финал позитивный.
История весьма инфантильная, невнятная: что такого особенного украл мэр, что специалиста по Серебряному веку так задело? И почему пост какого-то преподавателя так задел мэра? И почему герои не задумываются: а откуда взялись в нашей жизни мэры-воры и студенты, которые пришли митинговать под окна Давида, думающие, что «Преступление и наказание» написал Пушкин? А нет ли в этом доли их вины?
Однако есть в фильме и что-то удивительно привлекательное. Во-первых, Мераб Нинидзе, исполнитель главной роли, под которого и писался сценарий. Есть в нём обаятельная мягкость и в то же время стойкость, которые заставили согласиться с тем, что главную роль в фильме про русского интеллигента, играет иностранец.
Он начинал в «Покаянии» Абуладзе, сейчас живёт в Австрии и много снимается за рубежом, а у Германа он играл главную роль в «Бумажном солдате». А может быть, режиссёру грузин был нужен именно для того, чтобы показать чужеродность, страшную оторванность русской интеллигенции от собственного народа? Она никому уже не нужна, разве для того, чтобы объяснить китаянке-аспирантке, с которой Давид сблизился за время домашнего ареста, что значит для России Мандельштам?
В фильме очень хороши женщины. Светлана Ходченкова, замечательно сыгравшая роль врачихи, которая во время последнего визита убедила и Давида, и зрителей, что она не может колоть ему, больному сердечнику, необходимые лекарства, ну не может, и всё (так ей приказало начальство).
А совсем неожиданным подарком стала соседка Давида, которую сыграла Анастасия Талызина. Девушка с характером и удивительно милым лицом. Сколько оттенков женственности в её улыбке. Когда речь зашла о карикатуре Давида, в которой он изобразил мэра... э-э-э, насилующим страуса, актриса поразила естественностью реакции. На её лице блуждала растерянная улыбка, и видно было, что ей эта карикатура отвратительна, и вообще, непонятно и противно всё, чем занимается Давид, но его, что удивительно, ей очень жалко. О сердобольные русские женщины!
Хороши, конечно, и другие актрисы: Роза Хайруллина в роли мудрой матери, Анастасия Мельникова (бывшая жена) и Саша Бортич (дочь). Нельзя не отметить работу оператора Ивана Бурлакова. Когда Давид выходит из своей тесной неприбранной квартиры во двор, то действующим лицом становится прекрасная русская осень.
Но кто будет смотреть это кино? На Западе русская интеллигенция, если она не вступает в смертельный бой с «кровавым режимом», никому не интересна, и у нас даже на премьере «Дела» было меньше четверти зала. А об окупаемости и речи нет. Почему? Чтобы понять это, нужно сделать фильм о прекраснодушных советских кинематографистах, которые тридцать пять лет назад больше всех жаждали перемен, рыночных реформ, довольно быстро приведших к невиданной коррупции, с одной стороны, и разрушению отечественной киноиндустрии – с другой. И теперь прокат прочно оккупирован Голливудом.
Александр Кондрашов