«Города, где я бывал…»

Этими словами начиналась популярная в 60-е годы песня на слова Льва Куклина. В обзоре речь пойдёт о книгах, вышедших в городах, где довелось побывать автору. Вроде бы всё просто. Но популярность, как выясняется, бывает разной. В наше время та же песня вновь обрела известность. Из-за названия – «Голубые города». Понятно, кто теперь её распевает с большим энтузиазмом. Странные метаморфозы нашей жизни заставляют на книги и их содержание взглянуть совсем иначе. А после прочтения сочинений иных авторов всерьёз задуматься – а есть ли у нас иные города, кроме Москвы? 

Слова и выражения, говорит Гораций, цветут и упадают, как древесные листья: для них есть своя весна и осень.
А.Ф. Воейков

ИЗ ВЕКА В ВЕК ПЕРЕТЕКАЯ
Нас информируют: «С 9 по 12 ноября 2006 г. в Липецком государственном педагогическом университете прошла Международная научная конференция под названием «Липецкий потоп» и пути развития русской литературы». Мероприятие собрало учёных и студентов-филологов из Москвы, Санкт-Петербурга, Нижнего Новгорода, Луганска, Твери, Симферополя, Минска, Ельца и Липецка».
Ну чего бы, казалось? Ну, собрались уважаемые учёные мужи, потолковали о чём-то только им ведомом и, как водится, выпустили по итогам конференции сборник. Одно смущает. При чём тут потоп, да ещё и липецкий?
И тут выясняется, что речь идёт о ключевых событиях для русской культуры, о которых сейчас уже мало кто знает. Но которые, как ни странно, весьма актуальны и для современного литературного процесса.
25 сентября 1815 года в Малом театре Петербурга состоялось представление комедии князя А.А. Шаховского «Урок кокеткам, или Липецкие воды». Действие её происходило в Липецке, на курорте минеральных вод. По оценке многих критиков, комедия буквально «затопила» всю старую литературу.
Напомним: Шаховской, драматург, режиссёр, театральный деятель, был одним из активных членов общества «Беседа любителей русского слова». Общество (А.С. Шишков, С.А. Ширинский-Шихматов, А.А. Шаховской и другие) выступало против сентименталистов и романтиков – Н.М. Карамзина, В.А. Жуковского и других. В комедии под именем балладника Фиалкина был выведен В.А. Жуковский. Последний и его друзья – Гнедич, Нелединский-Мелецкий, Дмитриев, молодой Пушкин – решили для борьбы с противниками основать своё литературное общество с шуточным названием «собрания Арзамасской академии» (впоследствии известное как «Арзамас») с непременным правилом подавать на ужин хорошего арзамасского гуся. Отсюда их шуточное же прозвище Благородные гуси.
В чём же заключалась суть конфликта?
А.С. Шишков в своих «Рассуждениях о старом и новом слоге российского языка» утверждал недопустимость сближения литературного языка с живым разговорным: «Желание некоторых новых писателей сравнить книжный язык с разговорным, то есть сделать его одинаковым для всякого рода писаний, не похоже ли на желание тех новых мудрецов, которые помышляли все состояния людей сделать равными».
Дискуссия консерваторов и новаторов, шишковистов и карамзинистов застрагивала не только эстетическую проблематику, но имела и онтологический характер. Ведь «изображение человека в новых для литературного героя условиях… требовало новых языковых возможностей, так что охлаждение к ставшему привычным разделению стилей и жанров на высокие и низкие было вполне закономерным», – указывает Д.А. Петелин в одной из статей сборника.
«Как совершенно очевидно, литературные практики, которые общество «Арзамас» использовало в своих полемических целях: пародия, сатира, похвальное слово, эпиграмма, – основаны были на стёбе и глумлении», – отмечает профессор М.В. Строганов. Собственно, комедия Шаховского была ответом на нападки молодых карамзинистов, распространявших слухи об участии князя в травле В.А. Озерова, от чего он сошёл с ума. И уже после комедии начался «липецкий потоп» – эпиграммы, пародии и сатиры «Арзамаса», определявшего языковую практику этих нападений как галиматью.
«Арзамасская галиматья» – это, таким образом, пародия на галиматью «Беседы любителей русского слова», это специфическая – стёбная, глумливая – форма критической оценки своих литературных противников» (М.В. Строганов).
И члены «Арзамаса», и представители «Беседы любителей русского языка» нимало не сомневались, что именно они являются истинными спасителями России. Первые спасали её от косности, застоя, литературного консерватизма, вторые – от огульной европеизации, от потери национальных корней. Механизм борьбы старого и нового в искусстве впервые получил ту идеологическую окраску, которая сохранила своё значение до настоящего времени. 

ПОТОКИ БЫВАЮТ РАЗНЫЕ
Нас информируют: «Место рассказа и малой формы – на задворках книгоиздательства. Но исключения всё-таки есть. Один из таких проектов достаточно успешно воплотили в жизнь Павел Крусанов и санкт-петербургское издательство «Амфора» «Синей книгой алкоголика». И вот теперь в продаже появился второй том из этой же серии. Имя ему – «Зелёная книга алкоголика». Идея Крусанова – слегка хулиганская и больше присущая альманахам конца 80-х – лежит практически на поверхности. О пристрастии к спиртному писали не только Достоевский с Чеховым, Булгаков с Зощенко или Венечка Ерофеев с Сергеем Довлатовым. Современные прозаики наследуют литературным мастерам по очень многим пунктам».
Павел Крусанов выделил из общероссийского потока вторую струю питерского разлива. Но на этот раз с примесью. С примесью московской, горьковатой – спасибо, что вспомнили Володю Бацалёва с его почти пророческим рассказом «Вдребезги». С примесью международно-советского размаха, явившегося из двух «деревенских» рассказов Василия Аксёнова конца 70-х.
«Синяя книга» погружала читателя не только в известные жидкости, но прежде всего – в неповторимое очарование Питера, увиденного по-своему каждым из «собутыльников» – сотворцов книги. В «Зелёной» одним из главных действующих лиц повествования является именно алкоголь, доводящий своих носителей до мороков, могущих быть увиденными где угодно, не только на брегах Невы.
Со страниц представленных произведений встаёт некий обобщённый образ российского алкоголика. Образ этот привязывать к тому или иному временному отрезку нет большого смысла, поскольку российский алкоголизм – понятие вневременное.
Под зелёной обложкой собрались тексты, «в которых алкоголь является одним из главных действующих лиц повествования». Но именно потому, что сборник лишился единого очарования «Синей», налицо его нецелостность, заметнее неодинаковый литературный уровень авторов. Если «Синяя» – напиток под одной этикеткой, то «Зелёная» – ёрш. А что бывает после принятия ерша, знают не только специалисты по запоям, но и любители, пользующие горькую «по праздникам».
Судя по всему, издатели на этом не остановятся. Уж больно тема благодатная. Опять же классики много чего могут посоветовать. Павел Крусанов вспомнил о Довлатове, сетовавшем, «что, мол, о вреде пьянства написаны сотни и сотни томов – написал бы хоть кто-нибудь о его пользе». Тут и название следующего сборника напрашивается – «Красная книга алкоголика». Она и поведает миру о людях, сумевших извлечь пользу из общения с алкоголем. А таких людей «надо оберегать, лелеять, запретить к отлову и держать на развод как редких, прекрасных, исчезающих животных».
Но тут я бы не стал останавливаться на достигнутом. Гулять так гулять. И подключить Госдуму к этому делу, крайне важному не только для множества рядовых обитателей государства Российского, но, хочется верить, и для депутатского корпуса.

ДЕПУТАТСКИЕ ЗАПРОСЫ
Нас информируют: «Состоялось первое после двухмесячных каникул заседание городской (екатеринбургской. – А.Я.) Думы. На заседании обсуждалось, в частности, исполнение городского бюджета за первое полугодие 2006 года: депутаты отчитались, что доходы немного превысили расходы, но пока что не принято решение, куда направить лишние деньги. Вспомнили и про каникулы: кто-то отдыхал в Чехии, а кто-то посвятил отпуск написанию книги: Евгений Касимов, например, презентовал свой новый сборник. 20 апреля 2007 года в 15 часов в резиденции губернатора Свердловской области состоится торжественная церемония вручения губернаторских премий за выдающиеся достижения в области литературы и искусства 2006 года. Писатель Касимов Eвгений Петрович удостоен премии за сборник прозы и стихов «Казино доктора Брауна».
В сборник вошли повесть, давшая ему название, повести «Бесконечный поезд», «Фанза», рассказы и стихи. Роскошная получилась книга. На загляденье. Проза – на зачтение, поэзия – на заслушание. И, нисколько не умаляя значения губернаторской премии, всё же хочется обидеться на большую критику, не заметившую «Казино» и её автора.
Кстати, создателей «Синей», «Зелёной» и прочих книг тексты Евгения Касимова могли бы заинтересовать. Судите сами. «Только что я выручил красный хрустящий червонец, отдав букинистам, вечно толкущимся на Вайнера, томик Багрицкого. Отличного Багрицкого из «Библиотеки поэта». Уже полчаса я чувствовал себя настоящим богачом. И я знал, как потратить эти деньги! Сначала – в «Аметист». До семи надо успеть. Мельхиоровый браслетик для Ленки – три пятьдесят. Потом в наш магазин. Значит, так: бутылка болгарского вина «Мелник» – рубль восемьдесят, чекушка водки – два рубля четырнадцать копеек, курица потянет рубля на три... Может, нашу, рефтинскую? Дешевле выйдет. Нет, лучше венгерскую – в упаковке. Венгерский же зелёный горошек – сорок копеек, три килограмма картошки – пятьдесят четыре копейки, круглый алтайский хлеб – двадцать восемь копеек, пачка сигарет «Стюардесса» – тридцать пять копеек...» Какой привет из прошлого!..
К тому же герой Касимова – явно профи. «Подошла бесплотная официантка. Будете что-нибудь заказывать? Я как-то смутился. За счёт заведения, сказала официантка, совершенно верно истолковав моё смущение. Портвейн, нагло ответил я. Хорошо, бесстрастно сказала официантка. Три семёрки? А что, как можно холоднее спросил я, у вас порто есть? Сандеманн? У нас и кокбурн найдётся, неожиданно улыбнулась официантка и ушла».
Естественно, выпитое наводит нашего человека на мысли не праздные. «Меня чрезвычайно занимал феномен прошлого. Я догадывался, что оно неправдоподобно... Настоящее громоздилось на дворе гигантской ледяной глыбой, похоронив в себе это самое прошлое. Сквозь мглистый непрозрачный лёд то там, то сям – только угадывались диковинные артефакты или искажённые мукой лица. А что там было вморожено в глубине? О, если этот айсберг когда-нибудь разморозится, то, пожалуй, и потоп случится, думалось мне». Потопы, как мы выяснили, бывают разные.
А к вопросу об извлечении пользы из алкоголя, то пожалуйста. «Я купил бутылку крымского вина и через своего приятеля напросился в гости к одному страшно умному человеку, который немцев читал в подлиннике, знал японский, латинский, был герменевтиком, феноменологом и ещё, кажется, йогом. Вино он пить отказался, внимательно выслушал мои соображения, вежливо прочитал мне целую лекцию по истории философии и в завершение снисходительно назвал меня наивным бергсонианцем».
И грустно узнавать, что за 30 лет работы в литературе «наивный бергсонианец» впервые удостоен литературной премии. Хорошо, хоть свои поддержали. От столиц поди дождись...

А ОНИ И НЕ ЖДУТ...
Нас информируют: «В 2007 году на издание художественной, детской литературы воронежских писателей, а также имиджевых книг о Воронежской области из областного бюджета направляется 4100 тысяч рублей, в том числе 3369 тыс. – на завершение издания «Энциклопедии Воронежской области». В 2008 году на выполнение мероприятия планируется выделить 4264 тысячи рублей, в 2009 году – 4435 тысяч».
«Книга издаётся при финансовой поддержке администрации Воронежской области».
Хотя первым летописцем Воронежского края считается Е.А. Болховитинов – известный учёный (1767–1837), митрополит киевский, речь в книге Анатолия Свиридова «Воронежские летописцы» идёт о людях, живших в гораздо более позднее время.
В отличие от Несторов и Пименов жили и работали они не келейно. А более того – терпеть не могли сидеть на одном месте, вынь им и положь общение с живым человеком. И потому нормальным их жизнеобитанием был гостиничный номер, а времяпрепровождение – командировка. Родным домом была редакция районной газеты. Зачастую они свой накопленный опыт передавали молодым поколениям, общаясь со студенческой аудиторией в вузах.
Заведующий кафедрой советской литературы Воронежского государственного университета, поэт-фронтовик Анатолий Михайлович Абрамов во время войны одно время даже считался погибшим. С таким опытом после дел ратных во время мирное не испугался громадья темы, выпустил книгу «Лирика и эпос Великой Отечественной войны: проблематика, стиль, поэтика». После первого её издания Михаил Исаковский в письме к автору признавался: «...я не мог назвать ни одного другого критика, который так хорошо знал бы поэзию, который так глубоко и тонко разбирался бы в ней, как вы».
В праздники Пасхи, Троицы, Дня Победы в главном храме страны, храме Христа Спасителя, звучит духовная музыка на стихи воронежца Виктора Будакова. На Воронежской земле открыты музеи и мемориальные усадьбы, о необходимости существования которых писал В. Будаков: музей Дурова, домик-музей Крамского в Острогожске, Музей-усадьба Веневитиновых в селе Новоживотное, платоновская музейная экспозиция в Воронеже. Воссоздаётся бунинская усадьба в Озерках, усадьба Боратынских на Тамбовщине...
Владимиру Кораблинову говорили, что со своей воронежской темой он навсегда останется мало кому известным, сугубо краеведческим писателем. На что он отвечал: «Но что же я могу поделать с любовью к родному, отчему краю!»
Литератора Василия Белокрылова из Курска приветствовал лауреат Государственной премии Евгений Носов: «Есть писатели от нечего делать, от грамотности, что ли... Ты от природы!»
Их на Воронежской земле невероятно щедро много – тех, что «от природы».
Георгий Троепольский, Алексей Прасолов, Василий Песков, Борис Стукалов, Иван Щёлоков, Семён Борзунов, Алик Аббасов и многие другие. О них – книга воронежца Анатолия Свиридова о славных земляках. Пусть лишь вниманию земляков и предназначенная, тираж – 300 экземпляров!

ВЕДУЩИЙ В ТО ВРЕМЯ КРИТИК
Нас информируют: «Так, как читает он, сегодня вообще мало кто читает. Читает он страстно, прочёсывает современную отечественную литературу частым гребнем, думает о ней ежечасно и еженощно, спорит яростно. И хотелось бы сказать, что именно таким и должен быть литературный критик, да не получается – таким читателем из всех российских литературных критиков является как раз один только Немзер».
Перед нами третий «Дневник читателя» Андрея Немзера. И в нём – что ни страница, то откровение. Навскидку – начальные фразы нескольких статей.
«На пятнадцатую русскую Букеровскую премию номинаторы – издательства, редакции журналов, несколько библиотек и литературоведческих кафедр – выдвинули 48 сочинений». Не считали, но безоговорочно верим.
«Признаюсь: терпеть не могу нынешние аннотации, зазывные тексты на обложках…» Признаемся: разделяем чувство антипатии.
«Александр Архангельский родился в 1962 году». Кто-нибудь сомневается?
«За последние годы в серии «Жизнь замечательных людей» вышло немало удачных книг». И тут не поспоришь.
«Романная премия – ныне она называется «Русский Букер» – в этом году будет вручаться в пятнадцатый раз». Да мы уже поняли, что с арифметикой у г-на Немзера всё в порядке.
«Людмила Улицкая – прозаик, приятный во всех отношениях». И к бабке не ходи!
В «Дневнике читателя» больше всего умиляет подзаголовок: «Русская литература в 2006 году». Так и видится будущий исследователь, страстно желающий узнать, что же там творилось-то, в русской литературе, в далёком 2006-м… И вот с трепетом открыт том со столь многообещающим авансом, и – о ужас! – вдруг обнаруживается, что речь идёт всего-навсего… о московской тусовке! Другой русской литературы в 2006 году, по г-ну Немзеру, просто не существовало. Как говорится, пропал Ершалаим, исчез Вечный город. Редкий провинциальный литератор (Захар Прилепин, Денис Соболев, Нина Горланова – по пальцам пересчитать можно) если и оказывается в поле зрения А. Немзера, то опять же лишь в силу попадания его в какой-нибудь премиальный список. Вне премий, вне тусовки книга или автор из регионов для мэтра просто не существуют. А дабы не возмущались отведённым местом, им строго указано: «Только я – газетный обозреватель, коему надлежит просвещать читателя о литературных событиях, – здесь ни при чём. А про откровенных троечников – хоть вчера вылупившихся из яйца, хоть сегодня вынутых из нафталина – пусть рассуждает кто-нибудь другой».
В статье «Что выросло, то выросло» с непременным подзаголовком «Объявлен длинный список претендентов…», наткнувшись на присутствующее в длинном листе произведение, опубликованное в журнале «Огни Кузбасса», Андрей Немзер простодушно всплёскивает руками: «Я и не знал, что такой журнал в Кемерове завёлся».
В статье «Хочешь быть животным – будь им», писателям поставлен вот такой диагноз: «Они пишут, потому что им есть что сказать, потому что писательство – их проклятье, счастье и судьба, потому что в гробу они видели дискурс, гламур, халдеев и вампиров…» Стоило бы добавить, что в гробу они видели и столичных критиков, понятия не имеющих о том, что журнал или писатель такой-то «в Кемерове завёлся».
Его называют героем труда. Впрочем, дело докатило до полувекового юбилея критика, с чем его и поздравляем. Вполне возможно, что Андрею Семёновичу за заслуги перед отечественной литературой действительно присвоят звание Героя Труда. Героя Столичного Труда.
На провинцию стоило бы обратить внимание. Мало ли что там затеется? Взять хоть тот же Липецк. А то ведь вопросят тогда потомки, от понятного волнения впадающие в тавтологию: а где же в то время ведущий критик в то время был? На очередной тусовке? 

Александр ЯКОВЛЕВ