Прочитал статью «Синдром Фирса» и пережил гамму чувств. По мнению В. Ермакова, это наш совокупный портрет. Лакей, угодник, лизоблюд, ненавистник свободы и проч. Однако преодолеем внутреннюю брезгливость и признаемся, что чеховский Фирс почему-то не вызывает в нас презрения в отличие от эгоистичной вертихвостки Раневской, её глупого брата Гаева или увлечённого манией цифр (вишнёвый сад, то есть Россию, вырубить, понастроить дачек и стричь купоны) «бизнесмена» Лопахина. Почему так пронзительно звучат последние слова Фирса: «Уехали… Про меня забыли…»?
Ответ мне представляется достаточно простым – потому, что именно в Фирсе, в этом крепостном и зависимом человеке, сохранились лучшие человеческие качества: доброта, преданность, здравый смысл, любовь к своему делу. И даже его «убойная» фраза совсем не ода крепостному строю, это сожаление о системном, упорядоченном состоянии общества, на смену которому пришли хаос и смятение. Конец «Вишнёвого сада» лично мне видится так: забыли не столько больного старика, сколько лучшие человеческие качества – стыд и совесть.
Настало время сказать и о пресловутом гражданском обществе, отсутствием которого нас попрекают продвинутые правозащитники. Воспалённым умам представляется, что во всём мире (цивилизованном, конечно) существуют некие общественные институты, которые контролируют и направляют деятельность своих правительств.
Думаю, такие организации действительно существуют. Это – крупнейшие банки и транснациональные корпорации. Достаточно взглянуть на политическую картину последних лет. Плевать хотела Тэтчер на шахтёров и их профсоюзы, когда надо было закрыть шахты. Запах иракской нефти побудил администрацию Буша беззастенчиво лгать направо и налево, и американские «гражданские общества» съели эту ложь с аппетитом.
Замечу, что сам термин «гражданское общество» есть идеологическая химера, созданная в годы холодной войны, политическое оружие морального уничтожения потенциального противника. Жаль, что наши образованцы никак не могут с этой химерой расстаться!
Что же касается отношений народа и власти, то решение этого вопроса зависит не от одних волевых усилий и благих намерений. Часто и история, и география диктуют свои жёсткие, а иногда и жестокие условия.
Некоторые историки, как мне кажется обоснованно, полагают, что если бы не было татаро-монгольского нашествия, Древняя Русь развивалась бы по пути европейских стран, может быть, даже в виде двух-трёх отдельных государств. Тем более что экономические, культурные и даже династические связи были достаточно интенсивны. Однако История сулила нам иное. Орды кочевников на Востоке и орды крестоносцев на Западе обусловили трансформацию русского государства в систему оборонительного сообщества. Отсюда ведут начало и жёсткая вертикаль власти, и отказ от вечевых форм правления, и милитаризированное мышление населения.
Исходя из этого, весьма легко ответить на поистине «гамлетовский» вопрос В. Ермакова: почему ни одна из традиционных идеологий не предусматривает гражданского общества? Да потому, что во все века вплоть до сегодняшнего дня на Россию прут со всех сторон. А с гражданским обществом, особенно в его сегодняшнем понимании, мы никогда бы не отбились ни от Мамая, ни от Наполеона, ни от Гитлера.
Я большую часть своей жизни прожил в Советском Союзе. Смутно помню даже сталинские времена. Диссидентом не был, но многое мне не нравилось. Однако рабом, как и многие мои друзья, никогда себя не чувствовал. Служил в Советской армии – и много хорошего от неё получил. Учился в МГУ на искусствоведческом отделении, куда поступил без взяток и «волосатых рук». Работал и делал карьеру и даже выезжал за границу, не будучи членом КПСС или стукачом КГБ. И хочу сказать, что люди тогда были искреннее, честнее и правдивее, нежели сегодняшнее население. Увы!
Под конец хочу привести любопытное историческое наблюдение: демократические системы хронологически весьма недолговечны: и Древняя Греция, и Древний Рим в качестве республик существовали три-четыре столетия. Современные демократии, сложившиеся с конца XVII в., тоже не исторические долгожители. Думается, что такая «хлипкость» демократий не в последнюю очередь связана с их врождённой коррупциоёмкостью. Царя или императора подкупить трудно – ему и так всё принадлежит. А вот народный депутат – дело другое…
Что же нам сегодня делать? Вот простой ответ, годный для всякого: взращивайте в себе доброе и искореняйте злое. Это и есть прямой путь к спасению.