ЛИК 
В участи, горькой, словно полынь,
Тайной стихии заложник,
Художник творит богов и богинь,
На то он и есть художник.
Что он искал,
многодневно постясь,
И где только в помыслах не был,
Но видим, – земные черты
в ипостась
Вложил, освящённые небом.
Чей лик на иконе? Увидено где
Лицо это, полное света?
Крестьянин, умывшийся
потом в страде?
Ремесленник?..
Нету ответа.
Ночная ли грёза явилась ему,
И он её, в сердце очистив,
Не ясной ещё и ему самому,
Отдал вдохновенью и кисти.
В поту, слово пахарь,
свой хлебушко ест,
Вытянув редкостный жребий,
Несёт на земле
свой мифический крест,
Душой проявляясь и в небе…
***
Пусть рушится гранит,
горит бумага
И бронза плавится как воск –
Забыть про беды войн или ГУЛАГа,
Освободить задёрганный свой мозг.
Поры послевоенной инвалиды, –
О них воспоминанье грудь печёт.
Сегодняшние боли и обиды,
Как говорится, вроде бы не в счёт.
Ну что там!..
Ты ограблен принародно –
Забрали всё,
что к старости копил,
Украли Родину и сделали
безродным,
Почти чужим среди родных могил.
Куда пропала прежняя отвага, –
Её хранит лишь давняя медаль…
Пусть рушится гранит,
горит бумага
И теплится высокая печаль…
***
И что ж имеем мы в итоге,
Когда сломали всё на свете?
Растут дацаны, синагоги,
Костёлы, церкви и мечети,
А с ними цены и налоги.
Так прежде строили дороги,
Заводы, города, плотины,
Театры и дворцы-чертоги.
Притом не думаем о Боге
В плену базара и рутины…
Привольней ли теперь народу?
Что сделалось с сулимым раем?
Холуйства утверждая моду,
Кому понравиться желаем,
Кому всё делаем в угоду?!
***
Ползучих рифм неистребимость,
К строке не лепится строка…
Но вот одна уже забилась,
Как рыбка в пальцах рыбака.
Что ж, это верная примета,
Что осень –
зажигай очаг! –
Уже спешит на смену лету
С платком цыганским на плечах.
Пришла пора замазки окон,
Пора плащей и букварей,
Пора броженья в бочках соков,
Пора туманов на заре.
Пора, когда уводит стёжка
К огням охотничьих костров,
Где так печёная картошка
Ядрёно пахнет и остро!
Пора остуженных рассветов,
Когда леса без птиц тихи,
Когда, подобно фруктам
с веток,
С небес срываются стихи.
***
Поэзия – дочь невзгоды.
И гаснут её созвучия,
Где пальцы липнут от мёда
Избытка благополучия.
Она выше зыбких правил
И всяческой выгоды,
Но достовернее яви
Её безумные выводы.
Напился, набрался до дрожи,
Валяйся в пуховой постели…
Но ей-то, блаженной, дороже
Тревоги, разлуки, метели…
***
Что изменилось, братцы,
С времён Экклезиаста?
По-волчьи надо драться,
Хватай, греби, грабастай!
Нет правды? Значит, нету
И кривды тоже?
Что? Тьма не хуже света?
Что? Зло добра дороже?
Греши, бреши, коварствуй –
Для мрази нет закона.
Да, мы свалились в царство,
Где Сатана – икона.
Не верь, что новый гений
Отыщет средство
От жертвоприношений
И людоедства!
***
Он сказочен,
неописуем, –
Наш мир, разноцветьем светясь.
Но как мы его нарисуем
И чем – чтобы в точку попасть?
Готовые краски откинем,
Смотри, над твоей головой
На густо пылающем синем
Сияет сугроб снеговой.
Вполнеба пожары закатов,
Мерцанье полночных небес.
Заманчиво и страшновато
Войти в полный тайнами лес.
Всё это подвластно лишь кисти,
Сомненьями выстлан твой путь,
Художник – и трезвый, и мистик,
Хватающий самую суть.
Звучат, словно мощью органа,
На грубом холсте полотна
Саврасова и Левитана,
Родимой природы тона.
О, сколько души они тратят
Не зря… Только их же собрат
Природу сведёт в результате
В таинственный
Чёрный Квадрат…
***
Что осталось за плечами?
Горы, воды и пески,
Нежность матери – вначале,
Лёгкий сквознячок печали
И суровый вихрь тоски.
Там и ливни, и туманы,
И любимых голоса,
Счастье, горести, обманы,
Удивительные страны,
Океаны, небеса.
Что осталось за плечами?
Там былых надежд сундук,
Там друзья-однополчане,
Там довольно стрел в колчане,
Там я мил и без заслуг.
***
Реки, птицы, деревья,
Горы и облака
Полны ко мне доверья,
Тянутся издалека.
Всё достоянье былого,
Всё, что скатилось во тьму,
Всё открывается снова
Ясно уму моему.
Всё, что ещё с нами станет.
Что нам пройти надлежит,
Хоть и туманно местами,
Мне проявляет свой вид.
Зной, снегопады, вьюги,
Ливни, сияния дня,
Всё, что я вижу в округе,
Есть продолженье меня…
***
О, если б песню написал,
Чтоб покатилась по просторам,
Чтоб поднялась под небеса
Волною грусти и задора.
Чтоб разогнала злую муть,
Чтоб стало чище и просторней,
Чтоб юной поросли хоть чуть
Ясней открылись наши корни.
Чтоб образумила глупца
В его бессмысленном разгуле,
Чтоб взмыли юные сердца,
А старики тепло всплакнули…