В начале прошлого века знаменитый скульптор Паоло Трубецкой получил почётный и выгодный заказ от Российского императорского дома. Мастеру предлагалось создать памятник тринадцатому российскому императору, отцу правившего монарха Александру III Миротворцу. Работа заняла – ни много ни мало – около восьми лет. Трубецким было создано 14 вариантов памятника, в том числе два полномасштабных. Главная трудность, с которой столкнулся мастер, заключалась, видимо, в том, что правдивая реалистическая манера передачи образа невольно создавала фигуру гротескную. Причина этого крылась в физической натуре императора. Исполинский рост (193 см), мощная стать и данная природой огромная физическая сила – царь руками гнул монеты и ломал подковы – с годами сделали его грузным и тучным.
В 1909 году монумент установили на Знаменской площади. Заказчику, императору Николаю II, памятник понравился, и он приказал выбить на пьедестале надпись, напоминавшую посвящения на других петербургских монументах российским императорам («Петру Первому – Екатерина Вторая» или «Прадеду – правнук»). В посвящении Николая, правда, было много сентиментальности: «Любящий сын – возлюбленному отцу».
Однако в российском обществе памятник вызвал противоречивые толки – от восторженных до резко отрицательных и насмешливых, – поскольку он не соответствовал укоренившимся в общественном сознании канонам имперских монументов. Почти сразу после открытия монумента по городу пошёл гулять простой, с первого раза запоминающийся стишок:
Стоит на площади комод,
на комоде – бегемот,
На бегемоте – обормот,
На обормоте шапка!
Видимо, подобные широко распространившиеся настроения повлияли и на самого императора, Николая II. По свидетельству Александра Бенуа, он склонялся к тому, чтобы «сослать» памятник в Сибирь, установив его в Уральских горах, около Транссибирской магистрали, построенной при царе-миротворце.
Как бы то ни было, уральское путешествие не состоялось, но, как скоро выяснилось, злоключения монумента этим только начинались и после 1917 года развернулись в полную силу. Для начала он подвергся изощрённому поэтическому издевательству, на массивном постаменте был выбит ёрнический стих Демьяна Бедного:
Мой сын и мой отец при жизни
казнены,
А я пожал удел посмертного
бесславья:
Торчу тут пугалом чугунным
для страны,
Навеки сбросившей ярмо
самодержавья.
В 1937 году, в год очередной юбилейной даты, памятник был демонтирован во время прокладки трамвайных путей по Невскому проспекту и реконструкции площади Восстания (так стала называться Знаменская площадь) и убран в запасники. Через пару лет его передали Русскому музею. Музейные работники того времени, оценив художественные достоинства творения Трубецкого (в мировой истории монументов он считается выдающимся образцом гротескного решения образа, оставаясь при этом творением, отвечающим всем канонам классического реализма), разместили его в Михайловском саду. Там он получил новое прозвище – узник Русского музея. Служители заботились о монументе. Во время блокады он был укрыт мешками с песком и бревенчатым накатом. Это спасло его от уничтожения, так как во время одного из бесчисленных артобстрелов фашистский cнаряд попал точно в сооружённый для царя-миротворца «блиндаж».
Несладкая жизнь шедевра продолжалась. В 1953 году несколько камней из его постамента (розовый валаамский гранит) были позаимствованы для сооружения других монументов, а сам памятник был перенесён во внутренний двор Русского музея. В 80-е годы, в период реконструкции музея, его убрали под дощатый колпак, под которым он, забытый, простоял до 1990 года.
Новые времена, пришедшие в Россию, по неискоренимой отечественной традиции сопровождались сносом памятников предыдущей эпохи и установкой новых. Особой активности этот процесс достиг в столице, где главным актом этого процесса явилось свержение выдающегося творения Вучетича, памятника Дзержинскому. Но и Северная столица ударить в грязь лицом не хотела. В числе прочих был снесён с постамента броневик «Смерть капиталу» (считалось, что Ленин именно с такой бронемашины выступал у Финляндского вокзала), установленный перед филиалом Центрального музея Ленина в Мраморном дворце.
В 1994 году на месте броневика установили памятник Александру III. Там он и пребывает сегодня, охраняя разместившуюся в Мраморном дворце постоянную экспозицию музея «Иностранные художники в России ХVIII – первой половины XIX века». Выглядит это вполне в духе времени – из узников музея император выбился в охранники.
Трудно сказать, кому в голову пришла мысль о такой переустановке. Причины её, скорее всего, кроются в эйфории, сопровождавшей начало 90-х. Но удачным актом перенос вряд ли можно признать.
Предпоследний император, оказывается, поставлен ещё и перед домом двух фаворитов своей любвеобильной прапрабабушки. На этом ирония судьбы не заканчивается. Несколько десятилетий в Мраморном дворце размещался Музей В.И. Ленина, старший брат которого был казнён за подготовку покушения на Александра III. И эти призраки охраняет сегодня бронзовый император!
Мало кто задумывается и над тем поразительным фактом, что за последние полтысячелетия (!) Александр III был и остаётся единственным главой России (феодальной, капиталистической, социалистической постсоветской – какой хотите!), при котором страна не знала войн! А ведь поводов для них было в бурлящей Европе немало. Прозвище Миротворец государь получил далеко не случайно.
Между тем в городе есть великолепное место для установки этого монумента. Это обширное луговое пространство на выезде из Петропавловской крепости к Кронверку. Оно практически совершенно свободно. Это место возможного размещения является полностью логичным с исторической точки зрения. Петропавловский собор – это родовая усыпальница Романовых. Здесь покоятся и сам Александр III, и его отец, а с недавнего времени и сын, на котором оборвалась династия. Это, во-первых. Во-вторых, прилегающее к крепостным стенам большое зелёное поле является удачным естественным окружением для фигуры всадника, как бы выехавшего из ворот крепости. В-третьих, расположенное на другом берегу Кронверка мощное здание арсенала, построенного отцом императора-миротворца, логично расширяет смысловой ареал монумента. И, наконец, последнее немаловажное обстоятельство. Петропавловскую крепость посещает около двух с половиной миллионов человек в год. То есть познакомиться с шедевром Трубецкого сможет гораздо более значительное, нежели теперь, количество людей.
В следующем году исполняется 400 лет династии Романовых. Юбилей второй (и последней) династии, правившей в России, конечно, будет в разных формах отмечен. Одним из событий, которые могли бы войти в календарь памятных мероприятий, вполне может стать перенесение монумента предпоследнего российского самодержца в подобающее место.
Этой статьёй мы хотели бы вынести поставленный вопрос на обсуждение. А в том случае, если мнение читателей, в первую очередь петербуржцев, будет положительным, озаботить городские власти реализацией предлагаемого проекта.
,
доктор исторических наук;
,
скульптор, член-корреспондент Академии художеств России