Лариса Белякаева-Казанская
15 мая исполнилось 100 лет со дня рождения великого гражданина и композитора России Андрея Яковлевича Эшпая (1925–2015). Эта дата стоит в одном ряду с дорогими нашему сердцу знаменательными юбилеями – 80-летием Великой Победы и 185-летием со дня рождения П.И. Чайковского. Участник Великой Отечественной войны, дошедший до Берлина, потерявший на войне любимого старшего брата и самых близких друзей, Эшпай в симфонических сочинениях, киномузыке и песнях не раз обращался к теме воинского подвига ради мира на земле. Его песня «Москвичи» («Серёжка с Малой Бронной») всегда звучит в торжественные дни празднования Великой Победы.
Петербургский критик В. Коломийцев писал: «Вообще, музыка – очень предательская вещь! Никакое другое искусство не выдаёт до такой степени своего жреца-артиста, как она, не обнаруживает с такой поразительной ясностью, насколько интересна его духовная сущность… И этой сущности не скроешь никакой техникой, никакой школой. Потому-то в музыке так много званых и так мало избранных!» В числе избранных – композитор Андрей Эшпай, легенда отечественной музыки.
Андрей Яковлевич Эшпай – фронтовик-орденоносец, лауреат Ленинской и Государственных премий, народный артист СССР. Огромен его вклад в музыку XХ–XXI веков. Он автор двух балетов, двух оперетт, девяти симфоний, двух концертов для оркестра, четырёх скрипичных и двух фортепианных концертов, камерно-инструментальных и хоровых сочинений, музыки к 60 кино- и телефильмам, более ста песен. Эшпай – первый в мире композитор, создавший концерты для всех инструментов симфонического оркестра.
23 февраля 1998 года я приехала в Москву для встречи с Андреем Яковлевичем и ознакомления с его новыми сочинениями.
Встреча с композитором стала незабываемой во всех отношениях. Был на редкость солнечный весенний день, и квартира Эшпая на восьмом этаже была вся залита солнцем. Андрей Яковлевич и сам светился, загорался, показывая партитуры последних лет: включал записи, подходил к нотам, сверяя написанное со звучащим, обращал моё внимание на отдельные моменты развития, детали формы, оркестровки. Он ходил по кабинету, весь обращённый в слух, в живой оркестр, дирижировал, чутко реагируя на каждый поворот музыки. За окнами ослепительное солнце постепенно сменялось фиолетовыми сумерками, перешедшими в синюю ночь, зажигались повсюду московские огни, а затем расцвёл за окнами и праздничный фейерверк. Вся эта симфония красок так естественно слилась с обликом композитора и его музыкой: контрастами света и мрака, ослепительной земной радости и духовным вознесением «во области заочны» (А. Пушкин), его страстными разговорами о судьбе России и её великой культуры.
Патриот своей страны, Эшпай до конца своих дней жил в России и разделял со всеми её тревоги и проблемы. Как всегда, честно, мужественно и открыто он говорил о наболевшем: «Распад СССР никому пользы не принёс. Это касается и нашего Союза композиторов бывшего СССР. Были созданы благоприятные условия для профессионального мастерства во всех республиках и появились крупные национальные композиторы».
Энциклопедически образованный, глубоко и оригинально мыслящий чёткими категориями, Эшпай прежде всего артист и музыкант. Всё его существо буквально насыщено музыкой и вибрирует как струна. «Меня выручает то, что я могу сочинять, – ухожу в себя, работаю. Именно в работе я черпаю силы для жизни. Много читаю русской исторической, мемуарной и эпистолярной литературы: письма Пушкина, Грибоедова, Суворова, Толстого, труды Карамзина, Ключевского, Покровского, Костомарова».
В откровенной беседе Эшпай рассказал о своём творчестве в постсоветском пространстве: «Принцип сочинения музыки у меня прежний – услышать музыку внутри себя и перенести её на бумагу. Могу работать только в абсолютном одиночестве. В том, что я композитор, моих заслуг мало, это существует вне меня, и, когда приходит идея, чётко оформленная в интонацию, я прихожу в волнение, я физически ощущаю это волшебство, таинство, и начинается кошмар: ибо действительно музыка – это тайное упражнение в счёте человека, который не умеет считать. Музыка – это язык чувств, и за средствами нельзя забывать, что выражаешь. Безусловно, композитор должен быть в курсе всего, что происходит в музыкальном мире. Плохо выраженная идея работает против самой идеи». И затем А.Я. добавил: «Высшее счастье композитора – зажечь сердца слушателей».
Ещё в 1957 году Родион Щедрин почувствовал феноменальный дар Эшпая и подарил ему клавир балета «Конёк-горбунок» с шутливой и проницательной надписью: «Людвигу ван Эшпаю от Иоганна Себастьяна Щедрина с самым глубоким, искренним восхищением и жгучей завистью». Действительно, страстная и светоносная, глубоко искренняя музыка Эшпая роднит его с Бетховеном.
Эшпай с детства жил в Москве, а родился он в волжском городке Козьмодемьянске в 1925 году. Волга с её широкими просторами, вольным духом, многоязычием – колыбель таланта Эшпая. С детства познав от отца марийский фольклор, пленившись родниковой чистотой пентатоники, свой музыкальный язык он выработал на основе не только марийских, но и русских народных песен, плачей, причитаний, знаменного распева, традиций русской классической музыки и является подлинным русским композитором. В наш век бесконечных новаций Эшпай чутко реагировал на все новшества, но применял их лишь тогда, когда это диктовали идея и содержание. Композитор полагал, что художнику в любом возрасте подвластны вечные темы – жизнь, любовь, страдание, преодоление и смерть. Для него, не бывшего членом партии, крещённого дедом-священником в собственном приходе, естественным стало обращение к евангельским темам в Четвёртой, Пятой («Военной»), Шестой («Литургической») и Седьмой симфониях, хоровом концерте «Послание апостола Павла к коринфянам». Андрей Яковлевич так объяснял свою позицию: «Подчинение земного потустороннему, зависимость человека от природы в те далёкие времена, когда создавалась Библия, и космические полёты сегодня – вещи, стоящие в одном ряду. Громадное наследство, которое мы получили от эпохи раннего христианства, даёт нам бесконечный материал для развития самых злободневных тем, волнующих людей сегодня, как и две тысячи лет назад».
В каждом новом сочинении композитор всегда удивлял новизной темы, оригинальностью воплощения. Такова и симфоническая увертюра-фантазия «Переход Суворова через Альпы». Никогда прежде композитор не писал программных сочинений, да ещё на историческую тему. Причиной рождения этого программного первенца послужили внутренние побуждения автора и внешние обстоятельства его жизни. Как-то попал в его руки томик писем А.В. Суворова, личность которого очень заинтересовала композитора независимым гордым характером и бескорыстной любовью к отечеству.
Увертюра-фантазия «Переход Суворова через Альпы» для большого симфонического оркестра с разнообразной группой ударных инструментов – одно из самых насыщенных русским тематизмом сочинений композитора. В музыке Эшпай последовательно развёртывает картину похода: от трагического состояния покинутости, обречённости на гибель русского войска, оказавшегося в окружении, до постепенного собирания сил, походного марша и апофеоза победы. Победный апофеоз Эшпай сознательно написал в ми-бемоль-мажоре – тональности увертюры «1812 год» П. Чайковского. Введением цитат из Глинки и Чайковского композитор указывал на преемственность своего сочинения с патриотической традицией русской музыки.
Подлинный большой художник, Андрей Эшпай отражал своё время не как сторонний наблюдатель, а как гражданин России. Он верил в лучшее будущее страны. Его оптимистическая натура брала верх над всеми невзгодами.