«Либерал-брежневизм» – вот так хлёстко характеризуют некоторые эксперты идеологию российского антикризисного плана, предложенного властью. Какова его идеология на самом деле? И вообще – есть ли она? А может, там ничего, кроме экономики и финансов, нет?
Олег ПОПЦОВ, писатель:
– Увы, сегодня, когда звучат слова, что кризис делает нас динамичнее, сильнее, конкурентоспособнее, идеологии, опираясь на которую мы будем выходить из кризиса, попросту нет. Как нет свободы СМИ, самовыражения, нет свободы экономической деятельности. Свобода у нас жёстко и безжалостно ограничена коррупцией практически на всех уровнях власти.
Президент, говоря о преодолении кризиса, назвал коррупцию главной проблемой, не позволяющей развиваться не только экономике, но и всему обществу. Ведь коррупционеры и сейчас, во время кризиса, стараются любой ценой получить свои дивиденды. Что им выход из кризиса!
Коррупция стала политикой. Зачастую по карьерной лестнице продвигаются при помощи взяток. Невозможно реализовать передовую идею, пока ты не заплатишь «коррупционный налог» чиновнику. В этих условиях бессмысленно говорить о каких-то инновациях и нанотехнологиях, всё будет тонуть в непролазном чиновничьем болоте.
Взять хотя бы банковскую систему. На сегодняшний день она активно подпитывает коррупцию. В 90-х годах её создавали, надеясь, что она станет вторыми лёгкими для экономики, а она сделалась её раковой опухолью. А когда дефект в зачатии, роды не бывают успешными.
Иллюстрацией всевластия чиновников стал опрос среди выпускников школ. Большинство из них заявили, что мечтают стать чиновниками или депутатами, а не учёными, предпринимателями, врачами или учителями. И это при официально невысокой зарплате чиновников!
Победить коррупцию возможно, лишь создав нетерпимость к взяточникам во всём обществе, создав антикоррупционную идеологию в нашей стране. Именно она и должна стать идеологией антикризисной программы, которая сегодня жизненно необходима. А для этого, повторюсь, нужна полная свобода прессы и жёсткость законов. Необязательно вводить «опричнину» и карать всех без разбора. Важно, чтобы чиновник знал: если хочешь стать незаконно богатым, рано или поздно станешь законно нищим.
Валерий ХОМЯКОВ, политолог:
– Идеологию антикризисного плана пока трудно как-то чётко идентифицировать. Хотя кое-что уже можно подметить. Прежде всего в антикризисном плане нет особого протекционизма. В нём не просматриваются вроде бы крайние идеи – нам не нужно сотрудничество с Западом, не нужны зарубежные товары, мы станем самодостаточной, изолированной экономикой, как это было в советское время… И такой подход, на мой взгляд, можно только приветствовать, ибо он разумный.
Но при этом антикризисный план нельзя назвать и либеральным. Государство начинает вторгаться в сферы, где с точки зрения либеральной экономики госрегулирования быть не должно.
Сложно назвать идеи, из которых исходят авторы плана, и консервативными. Поскольку звучат ясные заявления, что будет поддерживаться малый и средний бизнес, тогда как по консервативной схеме прежде всего поддерживаются крупные корпорации.
В общем, идеологию предлагаемых мер можно обозначить как прагматичную. Во всяком случае, если исходить из того, что там написано. Другой вопрос, что получится из реализации этого плана? Как говорится: «Гладко было на бумаге, да забыли про овраги». Этот вопрос напрямую связан с коррупцией, со способностью наших государственных институтов работать эффективно, причём в условиях экономического кризиса, когда нужны смелость и нетривиальные решения. Одно дело, когда деньги сыплются практически с неба, тут ума много не надо. А когда требуется ум, хватка, умение мыслить стратегически, жёстко проводить решения в жизнь…
Словом, успех или неуспех антикризисной программы связан не столько с ней самой, сколько с её реализацией.
Сумма прописью
Если в основу каких-то мер и планов закладывается какая-то идеология, то должно быть понятно, к чему приведут означенные меры. А вот с этим пока никакой ясности. Каким будет российское общество после кризиса? Каким мы хотя бы хотим его видеть? С ответами на эти вопросы власть не спешит.