ИСКУССТВО
Электросталь, Люберцы, Коломна – такова география персональных выставок скульптора, резчика по дереву Альберта ЛЕОНАРДОВА. Его выставки часто проходят в одних и тех же подмосковных городах повторно. Есть у него и свои поклонники. Что должно быть за искусство такое, чтобы обычная женщина, сельская пенсионерка, совершенно откровенно говорила: «Я весь год эту вашу скульптуру «Неразлучные» вспоминала, ждала, надеялась, что вы ещё приедете»…
Когда собираешься рассказать о человеке, которого знаешь много лет, всегда трудно начать повествование. Тем более, если твой знакомый – человек многогранного дара и широкой души. Широта эта как чисто русское природное качество характера вообще прямому описанию, как известно, не поддаётся, её и «умом не понять».
И сам Альберт Васильевич как автор, и его деревянные скульптуры, и всё его творчество для меня давно уже слились воедино. В биографии этого коренастого сильного человека чего только нет. В детстве запала в его сердце мечта – стать силачом. Первая деревянная скульптура, которую вырезал он в двенадцать лет, была торсом известного тяжелоатлета Якова Куценко.
Тридцать три года непрерывных тренировок, определённый образ жизни. Искусство, которое оставалось в то время несколько «за бортом», думается, играло роль отдушины и, смотря по ситуации, роль наставника или судьи.
И всё-таки жизнь сложнее, чем мы иногда о ней имеем представление в молодости. Альберт Васильевич сегодня признаётся, что спорт не был его настоящим призванием. Как ни загонял в самые разные углы художник свой истинный дар, он то тут, то там прорастал живыми побегами. Полочки смастерит для новой квартиры, табуреточку, столик… В хозяйстве пригодится. А тут и праздник у кого-то из друзей, день рождения. Надо бы что-то придумать. Так, на дороге к людям, и стали появляться первые авторские работы.
Он всегда стремится быть нужным. Это стремление привело к тому, что у Альберта невероятное по нашим временам количество друзей. И прежде всего среди людей творческих. Долгое время Леонардов находился в тесном контакте с семьёй Вадима Кожинова, в кабинете которого до последних дней жизни писателя висела работа Леонардова «Вера. Надежда. Любовь» – серьёзное лирическое панно с православной символикой. Художник подарил эту работу Вадиму Валериановичу на 60-летие. И только спустя годы догадался посчитать «вилюшки» – узор на обрамлении. Этих причудливых завитушек оказалось ровно 60 – мистически оправданное совпадение. Дружба с Кожиновым не была случайной. Альберт Леонардов давно занимается поэзией. Правда, он об этом говорить не любит, но тем не менее является членом Союза писателей России.
Свои книги оформляет сам. И не только оформляет, но, по словам того же Кожинова, «высказывается в графическом штрихе»: «смысл», который не «отыщет» слово, быть может, выявит рисунок.
У многих и многих современных писателей в кабинетах и комнатушках среди книг вы найдёте ироничные и философски-мудрые работы Альберта Леонардова.
«Здесь русский дух…» – так называлась одна из недавних выставок художника на его родине в Коломне, посвящённая Дням славянской письменности и культуры, где было представлено 67 работ, выполненных из различных пород дерева: липы, сосны, берёзы, дуба. Художник работает с деревом так, словно оно само «подсказывает» сюжеты. «Бывает, вначале и не знаешь, что получится в результате, – рассказывает Альберт. – Думаешь одно, а материал «говорит» другое. Слушаешь и повинуешься».
Образы, созданные автором, индивидуальны и характерны. Старики-«политики», обсуждающие на завалинке мировые проблемы, искурившие не одну «беломорину». Бабка, несущая на руках собственного пьяного мужа: «Возьмите обратно!» Беременная молодуха с празднично настроенным пареньком – в сюжетной композиции «Оптимисты». И даже проделки гоголевской Солохи выглядят как-то по-родственному дурашливо. Каждому, наверное, близки собственные недостатки и слабости. И вот эта «близость» как раз роднит образы мастера с реальностью.
В книге отзывов мне удалось прочитать такую запись мальчика из Подмосковья: «Мы всем классом побывали на выставке. В одной из ваших работ я узнал своего одноклассника!» Великое дело – узнавание. С него начинается, наверное, пробуждение совести.
«Иду, мои дорогие!» – работа очень интересная по замыслу. Человек торопится домой, к родным. Знает, что его ждут. За плечами на палочке лапотки. В скульптуре столько тепла, метафорической точности и характерности каждой детали, что исподволь возникает чувство сопричастности к своему народу, чувство тревоги за него, чувство любви к этому, зачастую непутёвому, его 
представителю.
Работает Альберт Леонардов без эскизов.
– Находишь дерево, берёшь чурбачок, полукруглую стамесочку и «отсекаешь всё лишнее», – хитро улыбаясь, говорит мастер. – Очень люблю берёзу. С ней бывают настоящие чудеса. Подтонируешь, войлочным кругом пройдёшь – глядишь, золотится дерево, будто горит. Это я вам уже секреты рассказываю…
– Где же вы храните столько работ? – спрашивают его.
Живёт Альберт этаким «отшельником» в маленькой однокомнатной квартирке. Здесь же и работает. Изюминка заключается в том, что свою единственную комнату он отдал скульптурам. И не просто отдал, а создал для них все условия. Это настоящий музей народного творчества! С порога попадаешь в «Берендеево царство», где каждому образу, каждому характеру и сюжету отведено особое место на стеллаже, на полочке, на полу, на столике.
Мало того – и квартира-то вся из дерева! Абсолютно все предметы интерьера – от настенных часов в форме домика с соломенной крышей и до люстры в виде старого колеса от телеги – всё сделано руками мастера. Бетонные стены обшиты вагонкой. Двери резные, деревянные, с металлическими засовами, даже скрипят, как старые монастырские ворота. Неудивительно, что об этой квартире снят фильм. О каждой вещи автор рассказывает невероятно интересно. Вот, например, кухонные полки обычного советского образца, которые когда-то попросил его увезти и выбросить Юрий Кузнецов. В память о большом поэте Альберт не только сохранил полки, но превратил их в сказочные ларцы.
А жизнь самого художника протекает на кухне. Здесь он и спит, и телевизор смотрит, и мастерит. Надо сказать, что многие его работы хранятся не только в квартирном оазисе, но и в музеях разных городов, то есть служат людям. В ростовском кремле, например, находятся тридцать его произведений. Гротеск, народный юмор, раскрытие больших тем в маленьких сюжетах – всё это привлекает внимание специалистов, резчиков по дереву, людей, что пришли на выставку просто отдохнуть.
– А почему ваш материал – именно дерево?
– Работал я и с камнем, металлом. Двадцать три года назад у знаменитого Чусовитина трудился. Но почувствовал для себя – «тепла не хватает». Дерево всё же теплее, уютнее…
– А портреты вам удаются?
– Нет ничего хуже портретного сходства. Ну скажите, какой интерес копировать до мелочей. А вот чёрточку уловить, деталь маленькую, которая всему лицу характер придаёт – к этому стремлюсь.
Поэтому, наверное, в работах Леонардова так много типического, гоголевско-обобщённого, характерного. Конечно, многие произведения надо ещё уметь «прочитать». Например, что вы скажете при виде объевшегося толстого «хохла», сидящего перед пустой бадьёй и с гневом поглядывающего на ворон: «Кто склевал галушки?» Или когда вы созерцаете русского Ивана, который сидит на дороге в обнимку с колесом от телеги и кувалдой в руках – «Ехать-то надо!»?
Наверное, кое-что передалось Леонардову от прадеда, что мастерил в Сергиевом Посаде деревянные игрушки. Хотя бы эти подсмотренные «парадоксы русской души», цепкий взгляд художника, взгляд словно бы изнутри, из самой народной гущи.
Интуиция художника не позволяет ему лениться, профессионализм не даёт останавливаться на достигнутом. А любовь к людям открывает ему новые тайны искусства.