Сергей Сатин.
Друг мой Парадокс, или Жизнь как национальная идея.
– СПб.: НП «Родные просторы, 2018.
– 128 с. – 2000 экз.
В новой книге Сергей Сатин, наконец, догадался свой фирменный жанр «стихи пониженной сложности» прописать под одной обложкой с такими же – но «сложности повышенной». Деление условное и даже явно провокативное, зато в результате между этими двумя полюсами оказалось возможным продемонстрировать все пятьдесят оттенков иронии, верным рыцарем которой является автор. Заявленная в подзаголовке «реновация смыслов» проведена им недрогнувшей рукой и в полном соответствии с другим подзаголовком-«хэш-тегом» «Время писать кратко». Муза Сатина уже давно проживает за границей (привычного – так называемого весёлого – жанра); в местах её обитания котируются гротеск, гипербола, абсурд, нонсенс и другие красивые слова, включая тот самый парадокс, что значится на обложке. Не гнушаясь сиюминутного, Сатин всё же предпочитает писать о вечном, хотя антураж при этом может быть вполне привычным и узнаваемым.
К нам смерть приходит
в образе старухи
с большой косой. Но это только слухи.
А муха в миг последний жизни этой
реально видит мужика с газетой.
Вообще, тема бренности, скоротечности бытия то и дело всплывает у автора и практически всегда – в неожиданной трактовке.
В воздухе прохлада.
Вечер строг и тих.
Вот и это лето пронеслось, как МиГ.
Листья опадают в парке и в лесу.
Так и год промчится, как 30-й Су.
Реалии жизни не то чтобы остаются вне поля зрения Сатина, нет, они вызывают его интерес, но чаще всё-таки лишь как повод. Либо для обобщений, либо для самоиронии. А иногда – для того и для другого сразу.
Как развратили деньги нас!
(Увы, но я и сам туда же…)
Мы ради них идём подчас
на всё. И на работу даже.
В книге два десятка разделов – от худо-бедно традиционных, до таких, например, как «С миру по жанру». Не вдаваясь в подробности, просто приведём пример его более чем разнообразного содержания.
Старый клон, старый клон,
старый клон стучит в окно:
Умоляет, чтобы я его впустила.
Но со мной, но со мной,
новый клон живёт давно,
На фига мне этот юзаный чудила!
«Лирическая-генетическая XXI в.»
Из XXI века Сатин с подозрительной лёгкостью способен перенестись как в далёкое прошлое (От древнего грека сбежала жена. //Нашла себе юного грека она.), так и в не менее далёкое будущее (Сквозь космос фотонная мчится ракета. //О, где же ты, где ты, родная планета?! //Вдруг впередсмотрящего вопль: «Земля!!!..»// «Ура!» – зарыдал экипаж корабля.) Связь времён для Сергея не пустой звук; он ощущает её не только головой и сердцем, но и, что называется, кожей. А то и поджилками.
Пращур мой не какой-нибудь там
был муму,
на медведя ходил в одиночку,
чтоб в открытом бою
(честь и слава ему!)
дать ответ на вопрос
кардинальный – кому
замыкать пищевую цепочку.
Записав в свои друзья Парадокс, Сатин отрезал себе пути к отступлению; он вынужден постоянно помнить, что друзей не предают. Это, впрочем, даётся ему без особых усилий. Поиск утраченной гармонии мира – основное занятие поэтов, однако Сатин, в отличие от большинства их, выгодно конкретен.
Был танк у нас в войну «Иосиф Сталин».
Тогда подобный бренд был актуален,
крутой и мудрый, грозный и простой.
Теперь все миротворцы.
Мы – тем паче.
У миротворцев мирные задачи,
и зваться танки их должны иначе –
«Махатма Ганди» или «Лев Толстой».
Автора трудно заподозрить в излишнем оптимизме, да он особо и не скрывает, что это не его. Поэтому дорогого стоит заключительное (в данном тексте) сатинское пожелание:
Явились выселять поэта.
Не платит, сволочь. Денег нет.
Наплюй, поэт! Забей на это!
В сердцах людей живи, поэт!
Милена Серебрякова