Сегодня мы завершаем дискуссию о современной песне, длившуюся в «ЛГ» в течение года. За это время под рубрикой «Давайте споём! А что?» было опубликовано двенадцать статей, многочисленные отклики поступили в адрес редакции и на форум сайта lgz.ru.
Дискуссию открыл Юрий Поляков статьёй «Песней – по жизни» («ЛГ», № 52, 2006). Напомнив основные вехи советского периода русской песни, а также имена наиболее выдающихся отечественных поэтов-песенников, главный редактор «ЛГ» «прошёлся» по любительскому песенному стихотворчеству в целом и заодно выразил своё отношение к нынешним самозваным гламурным «баянам»: «...главное отличие настоящего или по крайней мере профессионального поэта от любителя заключается именно в том, что в его строках не может быть нечаянных смыслов. Это, кстати, самое трудное. Тайные смыслы могут быть и даже необходимы, а вот дурацкие – нет. Увы, современные масштабы тиражирования песен делают смысловой «ляп», непростительный даже для рифмующего тинейджера, вынужденным достоянием ни в чём не повинных миллионов людей». Вывод Полякова – «Умный народ глупых песен не поёт. Он либо отторгает навязываемую ему нелепицу, либо сам непоправимо глупеет, а затем исчезает из Истории».
В первые дни после публикации этой статьи на сайт www.lgz.ru пришло более четырёхсот читательских откликов. Дискуссия была продолжена статьями наших постоянных и новых авторов. В «Шоковом ренессансе» Геннадий Красников (№ 1, 2007) противопоставляет творческие методы: «И как бы кому ни «затачивали» ухо и мозги, подмена – она всегда подмена, и потому суррогат не песня, Фрейдкин не Брассенс, Розенбаум не Высоцкий, БГ не Башлачёв, Натэлла Болтянская не Новелла Матвеева, Тимур Шаов не Булат Окуджава...» Мишенью для критики Нины Чигадаевой в статье «Пятая точка шоу-бизнеса» (№ 2) стал Сергей Шнуров (экс-солист группы «Ленинград»), который, по мнению автора, «более 10 лет развращал нашу молодёжь». Иной подход продемонстрировал Владимир Шемшученко («Душе моей больно» – № 3–4). Говоря о вырождении авторской песни, автор с сожалением отмечает: «Всем авторам-исполнителям хочется успеха, зрительского признания, аплодисментов, денег в конце концов, поэтому и появились сонмы бардов, по большому счёту не умеющих связать осмысленно пару слов и взять пару гитарных аккордов. Зритель стал всеядным. А тот, кто не всеяден, уходит, как прежде, на свои кухни. Вряд ли кто-нибудь из нынешних «раскрученных» авторов-исполнителей задумывается о саморазрушении. Авторы песен, авторы музыки – имя им легион. Многие из так называемых композиторов даже не могут ответить на вопрос, в какой музыкальной тональности они играют, а многие из авторов текстов (слово-то какое – текст!) не знают азов стихосложения». Вердикт барда Александра Городницкого («Яд в наши уши» – № 5) не менее суров и тревожен: «Если люди в России постепенно перестают петь и народ безмолвствует, как в финале пушкинского «Бориса Годунова», то это плохой признак». И всё же не будем пока терять надежду на постепенное возрождение авторской песни – хотя бы из пепла Грушинского фестиваля.
Александр Молчанов («...Гаврила шлягеры писал» – № 6) иллюстрирует стихотворную строчку из романа «Двенадцать стульев», вынесенную в заглавие статьи, примерами из так называемых «поэтов-песенников»: «Прозвучало недавно на «Радио России» «изделие» конца ХХ века. Вслушайтесь в чарующие звуки: «Школьная пора, и при всякой погоде пропадали пропадом мы во дворах… Через года слышу мамин я голос. Значит – мне домой возвращаться пора». Какова инверсия: «слышу мамин я голос»! Ни один негр преклонных годов так русский язык не исковеркает! А как вам – «пропадали пропадом мы во дворах»! Вот что «автор текста» мог бы прочесть в «Толковом словаре русского языка»: «Пропади ты пропадом (простореч. бран.) – пропади совершенно, окончательно, погибни». Господа, пролезшие в эфир со своими безграмотными текстами, жить – живите, но пропадите окончательно из вышеупомянутого эфира!» Вторит Молчанову и Вячеслав Куприянов («Лакейская лирика» – № 8). Он принципиально размежёвывает поэтов и песенников: «Поэты творили и сохраняли язык, а песенники взывали ко вкусу широких масс, не всегда владеющих литературным языком. Сегодня же поэтами стали считать именно поэтов-песенников, особым вкусом не блещущих».
Анатолий Макаров («Вы просите песен?» – № 11) напомнил, между прочим, о том, «какую слабость питал к искусству Краснознамённого ансамбля Советской армии покойный папа Иоанн Павел Второй. Знаменитая песня «Полюшко-поле» была, наверное, последним шедевром жанра, которому он внимал на публичном концерте, специально устроенном в Ватикане. И вот ведь что любопытно: даже папу наш российский либеральный критик укорял за любовь к «слащавым» красноармейским песням».
Дискуссия была продолжена статьёй Татьяны Кузнецовой «За бортом цивилизации» (№ 16). На этот раз сборной солянке – «Сливкам», «ВиаГре», Жасмин, «татушкам» и «многострадальному» Шуре – была противопоставлена плеяда известных советских композиторов: Хренников, Лядова, Пахмутова, Фельцман, Тухманов, Эшпай... Екатерина Глушик («Встреча с песней» – № 25) напомнила о том, что песня помогает не только строить, но и жить, вернее, выживать на войне. В её статье приводится рассказ боевого офицера-афганца: «Безостановочно пели больше двух часов. И не модные эстрадные, которыми на «гражданке», казалось, были увлечены, их тогда распевали, под них танцевали, а пели русские, украинские народные, революционные, военных лет. Их знали все, потому что они звучали повсеместно: по телевидению, по радио, из громкоговорителей на улицах, на концертах, и, как оказалось, невольно запоминались. Когда кто-то запел «Наверх вы, товарищи, все по местам», мы, измотанные, которых от земли никакая сила не способна, казалось, была поднять, встали и пели стоя». Статья Юрия Грибова «По главной улице с оркестром» (№ 36) – признание в любви военной музыке: «…именно военной, то есть идущей от музыкантов, одетых в военную форму. Это необъяснимо. Да и объяснять не надо. Издавна известно, что эмоциональная сила военного духового оркестра способна делать чудеса… Военная музыка… У армейцев она будит чувства, направленные на честное служение Отечеству, на подвиги, а весь остальной штатский люд, как выражался наш старшина, вообще с ума сводит».
Евгений Маликов («Это всё придумал Ворхол в 62-м году» – № 32) скорбно-беспощаден к современной песне. Впрочем, не только к ней: «Революция третьего сословия (буржуазная) закономерно сменилась революцией сословия четвёртого (пролетарской). Говорят, где-то в 60-х началась «революция пятого сословия» (вполне уже подчеловеческого). Революция големов, которые продуцируют согласно бумажке (программе), помещённой им в рот. Но это – закономерный исход песни. Поколение, воспитанное на «Острове невезения», по необходимости породило сиротскую песню «Ласкового мая». Чего ожидать от вскормленных песнями Разина–Шатунова?» Е. Маликов задаётся закономерным вопросом: «Но лучше ли «высокая эстрада?» Если да, то всего чуть-чуть: она – лишь предыдущее звено в цепи вырождения». Такой взгляд на положение дел, кажется, приемлем не только для тех, кто вместе с автором относит к одному лагерю и «ужасного Вадима Казаченко» и «мелкотравчатого БГ».
Итак, дискуссия завершена, но остаётся открытым обозначенный в статье Евгения Маликова вопрос: корректно ли противопоставление советской эстрады российской попсе? Шире – правы ли те, кто понимают историю искусства как безостановочный регресс? Не будем забывать, что блистательного Александра Вертинского на вершине его успеха некоторые современники считали «вульгаризатором Блока и Северянина»... Другой вопрос – о воспитательном значении искусства, и в частности русского песенного искусства. Если отбросить все идеологические догмы, то здесь остаётся только один, чрезвычайно трудноопределимый, но основной критерий – талант. Плюс профессионализм.
Мнения читателей, пришедшие в редакцию и на сайт «ЛГ»
:
– Заявленная тема оказалась настолько широкой, что она тут же была разложена на многие составляющие: авторская песня, романс, шансон и т.д. Это понятно – каждый говорил о своих пристрастиях. И всё-таки очевидно, что основой была массовая песня прошлых лет, лучшие образцы которой породили совершенно уникальное явление в мировом песенном творчестве – русскую советскую песню. Я имею в виду не только полные задушевных откровений лирические песни, которые пелись и поются легко и непринуждённо в любой компании, но и песни, подчас идеологизированные, но созданные на таком высоком художественном уровне и звучавшие с таким подъёмом, что многим нынешним бездушным поклонникам поп-культуры не под силу ни понять, ни осилить природу их всенародного воздействия. Отсюда и постоянные попытки попмейкеров принизить уровень и значение этих песен и вообще предать их забвению. Либо изобразить их в усреднённом, подчас карикатурном виде.
:
– Надо сказать, сейчас у нас всё как-то очень хитро и затейливо устроено. А всё оказывается просто. Если у артиста нет больших денег (ну хотя бы для начала тысяч триста – долларов, разумеется) или нет состоятельного и влиятельного спонсора-альтруиста, то артист-певец никак не сможет попасть на телевидение, на популярный радиоканал (для мощной раскрутки), о нём не упоминает пресса, т.е.: нет денег – ты никто, тебя просто не существует. И будь ты хоть самим Карузо. Так что коммерческий пресс в данной ситуации, пожалуй, ничуть не лучше, а может, где-то и хуже идеологического пресса советского периода (опять выбор между плохим и очень плохим). Правда, тут многие скажут: а зачем нам другие певцы? И что это за певцы, которые не умеют петь, как мы, простые граждане? Хотим видеть в певцах самих себя и подпевать хором любимым артистам. Но как быть тогда с теми, кто придерживается другого мнения, у кого другой вкус? Их ведь тоже немало? И, кстати, это не самая худшая часть нашего народонаселения. Слушать певца с красивым голосом – вещь чрезвычайно полезная для здоровья, обычного физического здоровья. Даже в записи голоса таких певцов, как Сергей Лемешев, Иван Козловский, Георгий Виноградов, Михаил Александрович, Владимир Нечаев, Георг Отс, Владимир Трошин, положительно влияют на самочувствие человека.
:
– …Все средства массовой информации уже свыклись с убогостью и серостью нашей эстрады. Совесть их не мучает. И очень хорошо, что редактор влиятельной и популярной газеты уделил этому вопросу внимание. Эстрадная песня, конечно, не пуп земли, но себя-то надо уважать! Сколько же можно терпеть художественную «самонадеятельность»? Вы же, покупая себе пальто, не думаете: а пусть себе одна пола ниже другой, тепло, и ладно!
:
– Кризис современной нашей песни налицо. Ибо то, что ныне поётся, полностью противно русской традиции песнопения. А иного и быть не может. Общество, в котором правит «золотой телец», и песни посвящает «золотому тельцу». На Западе, в который так рвутся наши «Иваны, не помнящие родства», этот кризис продолжается уже давно. Бездуховность – основной признак общества потребления.
:
– Не хватает ХОРОШИХ ПЕСЕН – хороших мелодий на ХОРОШИЕ СТИХИ! Но пока «у руля» песенного отбора для ТВ, радио и дисков находятся «денежные мешки», которым, кроме прибыли, ничего не надо, положение на песенной ниве не изменится! Будут петь бездарные «хиты», которые продвигаются не талантом и качеством, а количеством денег на раскрутку и пиар! Никто не подпустит талантливого «чужого» автора к кормушке: там стряпают бездарные, но зато «свои», проверенные большими деньгами песнетворцы! Так что хороших, настоящих песен в ближайшие сто лет ждать бессмысленно! Эти песни валяются либо в столах своих создателей, либо на прослушивании у знаменитых исполнителей, а записывается на дорогих студиях хорошо проплаченный хлам с элементами бессовестного плагиата! У хороших авторов нет денег для продвижения хороших песен!
:
– Современная эстрада для умного человека – источник хорошего настроения. Ведь что может быть лучше, чем лишний раз убедиться в собственном уме? Мол, вот что за песня? Тут глагольная рифма, тут проблемы с ритмом, тут неправильное согласование падежей, а тут и вовсе полная бессмыслица. А мы, такие умные, всё это видим, а при случае можем ещё кому-нибудь рассказать. Вот-де, смотрите, что творится, куда мир катится?! Как будто не было мировой литературы и музыки, Серебряного века и прочее, и прочее…
А порою сидишь около радиоприёмника, и аж сердце защемит. Мотив попсовый, слова примитивные, а за душу как схватит. Про жизнь, про любовь… И позавидуешь невольно – вот бы так научиться сочинять, чтоб каждого до глубины души пронимало. И озираешься – не видит ли кто, что ты там слушаешь.
Могут же и у тебя, такого умного, быть маленькие слабости.
:
– Попсу генетически легко свести к бытовавшим альбомам барышень с их обилием легкомысленных и глупых стишков. Запоминаемость и лёгкость восприятия, главные черты этой музыки, способствуют её массовому распространению, «навязыванию» на языке даже против воли, а повторяющиеся бессмысленные слова и примитивная мелодия оказывают оглупляющее, дебилизирующее воздействие. И тем не менее попса в её кровной связи с ярким, экстравагантным, беззаботным диско 70-х имеет право на существование. Главное, не дать ей сделаться первостепенной, не культивировать только её, как это происходит на телевидении. Попса хороша как часть дискотечного репертуара, а не как генеральная линия во всей отечественной музыке.
:
– В статьях Г. Красникова и Е. Маликова неосмотрительно, по-моему, развенчивается Борис Гребенщиков. Как искусствовед, специалист по литературе Востока, замечу: совершенно беспочвенно. С начала 90-х творчество БГ являет собой не только яркий пример поликультурного мировидения, который активно стимулирует и направляет интерес молодёжи XXI века к изучению аутентичного искусства и философских систем древней и современной Азии, но и образец высокопрофессионального владения прежде всего литературными составляющими песни – стилистикой текста и рифмой.
:
– Если кто-то и позовёт меня к радио или телевидению, то давно знакомые имена – Малежик, Лоза, Агутин, Лариса Долина, Малинин, Брегвадзе, Пономарёва… Вкус у меня «старорежимный» – была бы мелодия, да голос хороший, да чувство в песне. Или хотя бы два качества из трёх. Но чувство – обязательно.
А что сейчас? Вместо чувств – прыганье по сцене, а выключи микрофон, окажется, что у певца и голоса-то вовсе нет, может быть, есть слух, но этого НЕДОСТАТОЧНО для моего внимания. У меня у самой хороший слух, в хоре когда-то пела… Вот и нынешние эти девочки и мальчики – ну, для самодеятельного коллектива сгодятся. Ведь артистизм, умение двигаться по сцене для певца – второстепенно. А вот главного-то у них и нет – никто не задевает.
:
– Если ваши песни недоработанные – доработайте, если сворованные – отберите, если сырые – сварите. И если вы заранее думаете, что «будет совсем неплохо», то значит, будет плохо или не будет совсем.
:
– Поют откровенную пургу. Сам слушаю исключительно басурманов, отечественную же эстраду не первый год призываю засунуть в один мешок – и пинком с обрыва.
:
– Поют товарищи с эстрады не очень. Даже очень не очень. Выход один – выключить телевизор и радио, сжечь газеты, перерубить топором кабель модема, поплотнее закрыть окна и двери, потом ещё и занавесить их, утопить в унитазе мобильный телефон, нацарапать на CD-дисках гвоздём смешные рисунки и... взять в руки книгу!
.:
– Как-то П. Паркер сказал, что эффектная обложка бывает двух видов: с обнажённой грудью и без неё. Об эстраде можно сказать следующее: эффектные клипы бывают двух видов: с обнажёнными телами и без них. Текст слабоват, мелодия в ушах скрипит? Что ж делать, раздеваться придётся. Нехватку музыкального слуха всегда можно дополнить эффектной внешностью. Поэтому клипы интересней смотреть, чем слушать. В основном на этом выкатывает наша попса.
Пробовал слушать иностранных исполнителей, но после того, как почитал переводы их песен, тоже разочаровался.
Песню для души лучше искать подальше от ТВ и радио.
:
– На эстраде петь можно что угодно. Только вопрос: кому это надо и кому это выгодно? Мой ответ: что выгодно НАЦИИ, то выгодно мне. Не гневайтесь, те, кого возмутило слово «нация», ибо никто ещё не сказал лучше о нации, чем И.В. Сталин: «НАЦИЯ есть исторически сложившаяся устойчивая общность людей, возникшая на базе общности языка, территории, экономической жизни и психического склада, проявляющегося в общности культуры».
Понятно, как мы возникли? Понятно, для чего нужна культура? Эстрада – часть культуры. Воздержусь ПОКА от своего мнения об исполнителях современной эстрады, кроме одного. Борис Моисеев – это кто? Какую культуру несёт этот «эстрадник» в формирование «психического склада» будущего НАЦИИ – её молодого поколения? «Подобное порождает подобное». От подобного «подобного» ничего не рождается!
:
– По-моему, современная эстрада достигла такого уровня, что великой честью является для неё то, что её обсуждают и критикуют! Я лично отношусь к ней равнодушно и, проходя мимо музыкального магазина, в динамиках которого надрывается группа «БандЭрос», просто прибавляю громкость в моём плеере, где играет мой любимый Тото Кутуньо или АВВА.
Но я думаю, всё же не совсем правы те, кто говорит, что современной песни нет. Взять хотя бы отдельных представителей русского рока, который, кстати, ничуть не потерял от того, что не очень жалуется телевидением. Большая часть мыслящей молодёжи слушает именно такую музыку. Знаю многих поклонников песенного искусства прошлых лет.
И к тому же я уверена, что есть в нашей огромной стране люди, умеющие писать красивые, душевные, настоящие ПЕСНИ. Предлагаю закрыть данную тему (простите за смелость) и от негатива и критики, которую не заслуживает ни одна Жанна Фриске, перейти к другой, более важной, на мой взгляд, проблеме. Найти людей достойных и талантливых и познакомить читателей с их творчеством. Я сама выросла в провинции и не раз сталкивалась с талантами, к сожалению, безызвестными. Мне бы очень хотелось, чтобы страницу о музыке моей любимой газеты украшали портреты одарённых людей.