Статус и масштаб ялтинского телекинофорума «Вместе» позволяют составить мнение о творческих достижениях телекиносообщества, разворачивают картину происходящего на культурологическом поле бывшего Советского Союза. Ведущий информационно-аналитической программы «События. 25-й час» (ТВ Центр) Илья Колосов дважды (2008 и 2009 гг.) становился победителем этого авторитетного смотра в номинации «Публицистические программы» – как автор сенсационных документальных лент «Бе$ценный доллар-1» и «Бе$ценный доллар-2» – и трижды работал в составе жюри.
– Когда вы впервые попали на телекинофорум?
– В 2004 году. Меня выслали из Москвы. Это известная история, я и в книжке своей об этом писал («26-й час. О чём не говорят на ТВ». – А.А.). 1 сентября 2004 года – это Беслан. Была моя смена, и я весь день эту ситуацию отслеживал. А в конце дня, поскольку выпуск у меня итоговый, выходит ночью, я, подводя итог всему дню, спросил: «А где мой президент? Вот месяц назад пропали два гражданина Франции. Жак Ширак тут же за них вступился. А тут захватили полторы тысячи человек – детей!..» После этого Олег Максимович Попцов, тогдашний руководитель канала и человек уникальный, – которому, как я думаю, позвонили: вы что там себе позволяете?! – меня прикрыл, сказав, что я отстранён от эфира. И ведь не соврал. Так в первый раз я попал на ялтинский телекинофорум. Потом уже поехал с фильмом «Бе$ценный доллар».
– Если считать, что «Бе$ценный доллар» – это не две серии, а два отдельных фильма, сколько у вас на данный момент документальных картин?
– В 2006-м сделан фильм, посвящённый Ирану. В 2008-м – «Бе$ценный доллар». Затем была лента «Кому в Венесуэле жить хорошо», потом «Бе$ценный доллар-2» и «Нереально» – фильм, который я снял к 20-летию развала Советского Союза. Они так в эфир и не вышли, лежат на полке. Но все мои фильмы есть в Интернете, можно посмотреть.
– А в фильме о противостоянии Ирана и США шесть лет назад вы предугадываете конфликт, который развернулся в прошлом году и получил название «арабская весна»?
– Нет, в фильме рассказывается о том, что Иран доминирует во всём регионе. Он по большому счёту о борьбе, которая идёт уже сто лет, за ресурсы – у Ирана их много.
– У Ирака тоже ресурсов много…
– Только теперь они не у Ирака. Тема борьбы за ресурсы – это противостояние двух систем. Я не вставал ни на чью сторону вообще. И меня пугает как настойчивость Запада в продвижении своих интересов, так и позиция исламского мира. Фильм заканчивается переводом надписи в тегеранской гостинице о том, что ислам – есть высшая форма человеческого существования. А я что, низший, если не являюсь его приверженцем?
– Вы вообще стараетесь оставаться сторонним наблюдателем, осторожны в комментариях, поскольку в них может присутствовать трактовка того или иного события, но предоставляете зрителям возможность самим всё понять, оценить и относиться по-своему...
– Вы меня переоцениваете – вы описали идеальную ситуацию. Я не могу абстрагироваться от всего, что происходит со мной. Конечно, я не заявляю: ты – дурак, а ты – умный! Но между строк и по характеру того, что говорю по телевизору, можно понять мою точку зрения. А что, я не имею права на собственное мнение? Недавно одна студентка брала у меня интервью для своей дипломной работы. Там я говорил ещё более субъективно, потому что, кроме диплома, это больше никуда не пойдёт. Всегда приходится взвешивать: что за аудитория, для кого всё это говорится?
– Ваша книга «26-й час. О чём не говорят на ТВ» – это то, о чём по традиции говорят на кухне?
– Нет. Всё гораздо серьёзнее, на кухне об этом мало кто говорит. Просто по незнанию. Там такие вещи и вопросы, которые и в институте не преподают. Скажем, мои фильмы о долларе рекомендуют как обучающий материал в финансовых институтах. Однажды позвонили из какой-то академии, просили прочесть у них лекцию. Но я просто журналист! Важно понять, что в фильме рассказывается не то, что вот я сел и выдумал, – нет. Мне эту сложнейшую информацию передали профессиональные люди, которые сочли, что мне это нужно знать. Они увидели, что я пытаюсь что-то понять, позвонили и сказали – у тебя есть желание, но ты ничего не понимаешь, давай мы тебе объясним! И объясняли. Единственная моя заслуга состоит в том, что я, наверное, сумел доступно всё изложить. В фильмах всё представлено так, чтобы было понятно обывателю.
– Вторая часть так и не вышла в эфир?
– На волне ажиотажа, который поднялся после показа первой части, руководство канала предложило мне сделать продолжение. И тема появилась – кризис. Он начался в ноябре 2008-го, в марте 2009-го я ездил в Нью-Йорк, через два месяца фильм был смонтирован. Его не показали… Но актуальность ни первый, ни второй фильмы не потеряли. Посмотрите бюджет 2013–2015 гг. Наши деньги выводятся из страны по той же схеме. Недавно у меня в эфире был председатель думского комитета по экономической политике. Спрашиваю: 2,1 трлн. – на оборону, 2 трлн. – на правоохранительную деятельность, 1,7 трлн. – на всю российскую экономику! Зачем же вы голосовали «за»? Он отвечает: мы надеемся на иностранные инвестиции… Притом что наши деньги они отправляют через Стабилизационный фонд в иностранную экономику! Бред какой-то. После этого интервью мне позвонила мама и сказала: «У тебя сегодня был хороший гость – ему было стыдно…»
– Года три назад вы признались, что уже нет для вас авторитетов. Были же когда-то, так почему не осталось?
– С 1992 года я вёл программу на радио, делал интервью с первыми лицами – политики, артисты, художники… И когда их количество перевалило примерно за 500 – то грань, что разделяет авторитета от неавторитета, кумира от некумира, просто исчезла для меня. Об этом очень хорошо сказал однажды Никита Михалков: «Я могу со всеми говорить на равных». У меня с ним было несколько интервью. В первый раз мне лет 25 было. Но он говорил со мной на равных. Потому что уважает людей. Изначально позиции равны – давай поговорим, а там будет понятно, кто из нас чего стоит!
– Вы пишете рассказы и повести – для себя, в стол? Нет желания опубликовать?
– Нет, потому что я не писатель и допускаю, что качество этой прозы недостаточно для того, чтобы публиковаться. Лет через пять возьму эту книжку в руки и пойму, как это ужасно, а уже опубликовано.
– Сегодня творческие профессии низведены до демократичного уровня, когда каждый может снимать кино, писать книги, рисовать, петь… Критерии при этом стёрты, и только сомневающийся человек сам себя, вот как вы, может сдерживать. Какие у вас впечатления от происходящего в сфере искусства?
– В творчестве каждого художника только треть представляет его истинно художественное достоинство. Это, по-моему, Чехов сказал. Даже гении не всё своё хотели бы публиковать! А уж тот поток, что на нас валится сегодня, – уж точно нужно фильтровать. Недавно прочитал, что Тартуская художественная галерея решила приобрести инсталляцию какого-то художника, где предметом его творчества являются банки с испражнениями. Я не мог поверить…
– Да в лаборатории любой районной поликлиники – групповое творчество…
– Тартуская галерея покупает! Наверное, я в этом ничего не понимаю, наверное, иногда бывает нужен профессиональный совет искусствоведа. Но в подобных случаях можно гордо заявлять: «В сортах дерьма не разбираюсь!»
Беседовала