Николай Жиляев: Труды, дни и гибель / Отв. ред. и сост. И.А. Барсова. – М.: Музыка, 2008. – 608 с.: нот., ил.
Имён, вычеркнутых из истории России большим террором, так много, что трудно сказать, сколько времени понадобится на то, чтобы вписать их в неё заново. И чем дальше от нас та кровавая эпоха, тем сложнее и кропотливее эта и без того нелёгкая работа. Книга, о которой идёт речь, напоминает полотно талантливого художника, восстановленное реставраторами из микроскопических чешуек красочного слоя. Этот солидный том представляет собой наиболее полное на сегодняшний день собрание материалов и документов о замечательном русском музыканте – Николае Сергеевиче Жиляеве.
Любимый ученик С.И. Танеева, профессор композиции Московской государственной консерватории, яркий музыкальный критик, наставник многих выдающихся музыкантов, среди которых в первую очередь надо назвать Д.Д. Шостаковича, Жиляев по праву считается одной из интереснейших фигур русской музыкальной мысли рубежа XIX–XX веков. Его авторитет талантливого педагога и текстолога был непререкаем (Жиляев долгое время работал в Музсекторе Госиздата и был редактором переизданий лучших образцов русской и европейской классики).
Таких, как он, в те времена называли «музыкальной совестью». Кристально честный человек, стремившийся и в лихолетье жить по законам чести, не предавая ни друзей, ни искусство, которому он служил. Уже одного этого было бы достаточно, чтобы попасть в немилость властей предержащих. Но Николай Сергеевич совершил гораздо более «страшное» (с точки зрения Советской власти) преступление: до революции он учил музыке Мишу Тухачевского, а во время Гражданской войны был библиографом при штабе знаменитого командарма. Итог закономерен. В 38-м его расстреляли, обвинив в том, что он «…Будучи тесно связан с военными Тухачевским и другими, именно от последних получал секретные сведения о состоянии Вооружённых сил СССР и передавал последние агентам германской разведки» (орфография первоисточника. – А.Б.).
Материалы из следственного дела Жиляева и дела о его реабилитации соседствуют в сборнике с письмами Софьи Андреевны Толстой и Сергея Ивановича Танеева, принимавших участие в судьбе маленького Коли, собственная переписка Николая Сергеевича, уцелевшая не иначе как чудом – с воспоминаниями его коллег и учеников, каталоги его библиотеки и редакторских работ – со статьями и рецензиями, написанными для авторитетных музыкальных изданий. Имя достойного музыкального деятеля, которое ещё 20 лет назад старались не упоминать, несмотря на реабилитацию, занимает полагающееся ему место в истории русской музыкальной культуры. И жалеть можно лишь о том, что срок для торжества справедливости гораздо длиннее времени, отпущенного на человеческую жизнь.