_2009/14-5.jpg)
Московский музыкальный театр «На Басманной» представил в Доме музыки премьеру сезона – ревю-фантазию «Любовь моя, Роз-Мари!».
Сегодня у музыкальных театров с новым репертуаром негусто. В основном играются постановки, проверенные временем, как правило, многолетней давности. Да это и понятно – абсолютно новый материал, даже очень качественный, всегда несёт определённую долю риска: публика должна к нему привыкнуть и принять его. А на это требуются дополнительные затраты – моральные и материальные, в виде рекламы и определённых усилий со стороны зрителя. А сегодняшний зритель в массе своей развращён поп-культурой, которая не требует особых усилий для восприятия. Поэтому многие театры пытаются сочетать приятное с полезным, наполняя старые мехи новым вином, то есть переделывая и наполняя новым содержанием произведения, мало-мальски известные публике. По этому пути пошла художественный руководитель музыкального театра «На Басманной» Жанна Тертерян, взяв за основу оперетту Фримля и Стодгардта «Роз-Мари». В своё время постановка этих авторов, первый из которых, между прочим, экстерном окончил курс композиции у самого Дворжака и работал концертмейстером у знаменитейшего виолончелиста Яна Кубелика, была весьма популярна как в Америке, так и в Европе. Поставленная на Бродвее в 1924 году, «Роз-Мари» довольно быстро добралась до России, где и нашла путь к советским зрителям в 1928 году в Театре оперетты в Москве. С тех пор, несмотря на тотальную экспансию мюзикла, который практически вытеснил в Америке оперетту как жанр, некоторые номера из «Роз-Мари» до сих пор звучат в различных обработках, а на пространстве бывшего СССР до сих пор время от времени ставят оперетту целиком.
С чем же столкнулся зритель, пришедший на премьеру в Московский дом музыки? Как было заявлено в программе и на афишах, постановка представляет собой ревю-фантазию, где кроме произведений Фримля и Стодгардта звучат композиции Джорджа Гершвина, ряд американских джазовых стандартов 20–30-х годов, а также музыка московского композитора Юрия Алябова, больше известного своими работами в кино и на телевидении. Справедливости ради следует отметить, что Алябов вполне достойно справился с поставленной задачей, стилистически безупречно «вписавшись» в музыкальный язык оригинала. Слушателю, не знакомому с исходной партитурой, будет весьма затруднительно определить, какая музыка кому принадлежит. Более того, как стало ясно из дальнейшего развития событий, получилось, что многие номера, написанные Алябовым (дуэт Авлея и Эмиля, ария Этель), смотрелись ярче, более свежо и воспринимались публикой лучше, чем известные хиты «Цветок душистых прерий» и дуэт Джима и Роз-Мари. Вообще следует отметить, что главные герои выглядели несколько вяло и аморфно, явно уступая по темпераменту и энергетике менее значимым персонажам – уже упомянутой Этель в исполнении Ирины Баженовой (бывшей любовнице Авлея – местного нефтяного олигарха), Малону Вячеслава Ткачука (начальнику местной полиции) и Герману Павла Бадраха (горе-стилисту). В целом же спектакль оставляет двоякое впечатление. При вполне добротном музыкальном материале, неплохих голосах и актёрах, приличной хореографии, особенно яркой, когда речь идёт об индейских ритуальных танцах, имеется множество погрешностей, а то и откровенных недоработок, сильно занижающих заявленный уровень планки. В первую очередь это вялое драматическое действие – как драматургически, так и исполнительски. Местами зал откровенно скучал, наблюдая, как герои вальяжно разглагольствуют, попивая виски. Не очень убедительными были и многие любовные сцены, хотя по отдельным эмоциональным всплескам видно, что потенциал у актёров есть. Довольно жалко выглядели декорации, время от времени двигавшиеся не всегда в унисон сценическому действию. Вообще техническая составляющая – самое слабое звено постановки. Свет если и был, то очень однообразный, совершенно не соответствующий понятию «ревю», которое подразумевает всё яркое, энергичное и насыщенное. То же самое можно сказать и о звуке, особенно если учесть, что оркестр записан на фонограмму, а не играет вживую. Тем не менее, несмотря на все отмеченные недостатки, стоит поблагодарить коллектив театра за творческую смелость, которая сегодня, в эпоху кризиса, не только финансового, но во многом и духовного, граничит с отчаянием. И хочется верить, что время, всегда необходимое для того, чтобы спектакль «обыгрался», пойдёт на пользу и труппе, и зрителям.