Относительно недавно в мировое информационное пространство был запущен слух о том, что США вот-вот осуществят вооружённую агрессию против Ирана. Днём нападения «назначали» 6 апреля. В прошлую пятницу, к счастью, ничего не произошло… На вопросы «ЛГ», связанные с «иранской проблемой», отвечает депутат Госдумы, руководитель депутатской группы по связям с парламентом Ирана
– Юрий Петрович, насколько реальной была опасность военной агрессии США против Ирана?
– Теоретическая возможность нападения США на Иран, конечно, есть, прежде всего посредством ракетно-бомбовых ударов с использованием сил и средств американского 5-го флота. Неподалёку от Ирана сосредоточена 130-тысячная армия морских пехотинцев США… Однако вряд ли военное столкновение было возможно. В США скоро президентские выборы, и проблемы Джорджа Буша, связанные с Ираком и Афганистаном, хорошо известны. В отношении Ирана подобное маловероятно и вряд ли может быть одобрено американцами. Это стало бы концом и для Буша, и для нынешнего статуса Америки в современном мире.
Тем не менее опасность нового серьёзного конфликта в зоне Персидского залива по-прежнему существует. Коли американский флот находится там, то от малейшей случайности, проявлений неадекватного поведения военнослужащих США или морских сил, авиации Ирана конфликт может разразиться в любую минуту. А потом уже, как говорится, разбирайся, кто прав, кто виноват.
Само присутствие 5-го флота и проведение там манёвров (впервые с 2003 года эскадра зашла в Персидский залив) – это предыстория возможной агрессии. Но у Буша сегодня нет возможности развязать третью войну. Без того, чтобы осуществить одновременно наземную операцию, удар с воздуха теряет смысл. А на наземную операцию у США нет ни сил, ни возможностей. Полномасштабная агрессия против Ирана в этих условиях вероятна лишь в одном случае – если будет нанесён ядерный удар, пусть даже локальный, с применением маломощных ядерных зарядов. Иначе сопротивление иранских вооружённых сил американцам не сломить ни при каких обстоятельствах.
– Как вы расцениваете поведение иранского руководства в случае с британскими моряками, по сути, взятыми в плен и недавно с помпой отпущенными на свободу?
– Это прекрасная дипломатическая акция. Не исключаю того, что она была согласована и с самой Великобританией, которой «и хочется, и колется». Америка стремится втянуть её в войну против Ирана, но Британию, судя по всему, это совершенно не устраивает. И то, что было ею сделано, можно считать образцом великой дипломатии. Это может послужить примером того, как дипломатическими методами можно вывести из военного конфликта такую мощную страну, как Великобритания, не позволив ей участвовать в глобальной афере против Ирана. Премьер Тони Блэр очень хорошо, на мой взгляд, высказался, его речь удивила, он вспомнил о великой культуре и великой истории Ирана, тепло отозвался об иранском народе. Это – урок дипломатам всего мира.
– И всё-таки возможна ли война США против Ирана в ближайшем будущем?
– Полномасштабная война – нет. Иран – не Ирак. Как мы помним, Ирак был завоёван из-за предательства пятидесяти его генералов, с которыми американская разведка долгое время проводила работу. Им просто заплатили, а потом их и их семьи вывезли американскими самолётами, пообещав им, что деньги в иорданских и американских банках на их счета уже положены. Армия Ирака осталась без руководства, её военачальники просто тупо предали Саддама Хусейна. Но ведь Ирак был как бы социалистическим государством, можно сказать, бездуховным, там не было сильного религиозного влияния на общество. Иран же, напротив, – государство духовное, возглавляемое духовным лидером аятоллой Хаменеи. И верующие не допустят такого предательства, какое было в Ираке. В такой ситуации смять полуторамиллионную иранскую армию американцам не под силу, для этого нужно вводить на его территорию воинский контингент, сопоставимый по численности с вооружёнными силами Ирана. А где США возьмут столько воинов, а главное – во имя чего и под каким предлогом? Потому что Иран реализует свою мирную атомную программу и будет развивать обороноспособность?
Строительство же атомной электростанции в Иране – чисто коммерческий проект. В преддверии истощения углеводородов на планете иранцы понимают, что их надолго не хватит, и находят нужным вложить деньги в возведение электростанций, не зависящих от углеводородного топлива, чтобы довести долю собственной атомной электроэнергетики до 40–50%, а излишки нефти и газа (Иран обладает 32 миллиардами тонн разведанных запасов нефти, по этому показателю он – четвёртый в мире) продавать на мировой рынок, когда в мире возникнет дефицит сырья. Это очень хороший, по-моему, бизнес-проект.
Что касается военной составляющей, то могу свидетельствовать: свои оборонительные средства Иран развивает. Это в основном высокоточное оружие, по эффективности вполне сопоставимое с ядерным. У иранцев есть самонаводящиеся реактивные торпеды, которые невозможно остановить под водой ввиду их высокой скорости, представляющие собой некий аналог нашего «Шквала», но даже, на мой взгляд, несколько улучшенный (прежде всего в электронике). Иран обладает самолётами-перехватчиками, ракетами на твёрдом топливе, зенитными ракетами, которые уже сам начинает производить. Чтобы победить Иран в сухопутной войне, ещё раз подчеркну, надо по нему нанести ядерный удар. А такое вряд ли может произойти.
– Иранцы создадут свою атомную бомбу?
– В мире 12 или 13 государств обладают атомным оружием и соответствующими технологиями. Деньги на это у Ирана есть, поэтому при желании он вполне может это сделать. Но иранцы всем демонстрируют открытость в области атомной энергетики, позволяют тотально контролировать эту отрасль экспертам МАГАТЭ. В этой части Европа и остальной мир, все, кто подписал договор о нераспространении ядерных технологий, могут проконтролировать деятельность Ирана в этой сфере. Хотя технологические возможности создать атомную бомбу у Ирана, вне всякого сомнения, есть, как у любой страны, у которой есть в наличии свободные 50 миллиардов долларов.
– Вы сказали о весомом влиянии на ситуацию в Иране духовного, религиозного фактора. Но можно ли быть уверенным, что глобальная либерализация не затронет эту страну, не нарушит её устоев? Вы считаете, что нынешний режим Ирана – всерьёз и надолго?
– Иран выстраивает совершенно удивительный для современного мира вариант исламской демократии. Это сочетание демократических ценностей с духовным наследием страны. Уже сегодня демократические институты в этом государстве настолько мощны, что этому может позавидовать любая европейская страна. Просто это сегодня неизвестно мировому сообществу: как выстраиваются иранские демократические институты, как ограничивается власть даже духовного лидера. Там предусматриваются замены чиновников любого ранга. По сути дела, Иран ныне – даже не президентская республика, а, скорее, парламентская. Меджлис этого государства формирует структуры власти, назначает министров, контролирует деятельность министерств. А уж о демократичности выборов и говорить излишне, она на самом высоком уровне.
При всех издержках перехода от некоего исламского авторитаризма, ранее присущего Ирану, он сегодня стремится найти оптимальные сочетания. В этом плане Иран очень важен для исламского мира, и неслучайно сегодня он является бесспорным лидером, на которого ориентируются больше 60 стран, исповедующих ислам. Я в прошлом году был на нескольких мероприятиях, проводившихся в Иране, и хочу напомнить: он сделал удивительный шаг, о котором никто сейчас в России не говорит, – это государство стремится создать структуру по типу Европейского сообщества, объединяя исламские страны. И штаб-квартира этого сообщества мусульманских государств будет, по-видимому, в Тегеране. И всё это происходит на основе признания Ирана как страны, сочетающей традиционные духовные ценности с демократическими особенностями современного мира.