Исповедь народа

В ноябре текущего года средства массовой информации сообщили о том, что Министерство просвещения РФ подготовило новый свод правил русской орфографии. Его можно найти и изучить на федеральном портале проектов нормативно-правовых актов. Представилось знаменательным, что за месяц с небольшим до выхода в свет проекта новых правил орфографии «Агора» на «Культуре» озаботилась проблемой русского языка с таким вот завораживающим названием «Что происходит с русским языком?» Так что же?

Значение языка трудно переоценить для идентичности того или иного народа. Признание за народом языка предков иногда весьма болезненный процесс, а порой даже смертельный. Ярким примером может послужить Республика Бангладеш, народ которой мужественно боролся за право говорить на бенгальском языке вместо навязываемого английского. 21 февраля 1952 года в ходе манифестации в Дакке за существование бенгальского языка полицейские убили несколько студентов. Бангладеш – правая страна, которая, начав борьбу за признание родного языка, добилась политической независимости. Именно ей мировое сообщество обязано образованием «Дня родного языка» – 21 февраля, введённого ЮНЕСКО.

Есть более свежие примеры, когда желание говорить на родном русском языке перетекает в политические требования. Вспомним и склоним голову в знак почтения перед гражданами ДНР и ЛНР. Очень ревностно относятся к родному языку и французы, защищая его от проникновения англицизмов прежде всего и чуждых слов мигрантов. Во Франции созданы Министерство франкофонии, Комитет по защите французского языка, принят ряд законов по борьбе с проникновением английских слов. Дикторов телевидения, журналистов, без надобности употребивших иностранные слова, серьёзно штрафуют. В Италии иностранные слова в тексте выделяются курсивом. Власти этих стран понимают, что языковые эрзацы рождаются не во дворах, а в СМИ и в умах языковых коллаборационистов, играющих заметную роль в политической жизни.

В России есть Государственный институт им. А.С. Пушкина, Институт русского языка имени В.В. Виноградова, как защищают они русский язык от иноземного влияния? Представители этих институтов были приглашены на обсуждение заявленной на «Агоре» темы. Маргарита Русецкая – ректор первого института, замдиректора по науке – Елена Шмелёва и начальник отдела Борис Иомдин из второго института. Также были писатели Виктор Лунин, Григорий Служитель и журналист Михаил Бергер.

Важный разговор сбился на частности. Сравнивали жёсткие нормы дорожного движения и нормы применения заимствованных слов в русском языке. Пришли к мнению, что языковые запреты для русского языка не нужны: «Слова приходят и уходят». Молодёжный сленг тоже не страшен: носители его повзрослеют и забудут свои языковые «изыски». Писатель Служитель порадовался обилию сленгов: «Язык – живой организм». Редкие слова из профессиональной среды также могут запросто уйти из лексикона. Борис Иомдин глубокомысленно заметил, что «чувак» ещё употребляется, а «чувиха» – нет. Михаил Бергер попытался обсудить применение мата в русской литературе и обилие глаголов, обозначающих выпивку, но, к чести ведущего, был остановлен.

Все сошлись во мнении, что русский язык – «живой, как жизнь» (выражение Корнея Чуковского), он всё перемелет и, как герой «Конька-Горбунка», окунувшись в воду трёх котлов, выйдет живым и более прекрасным. Однако никто не заикнулся о грамотности нынешних молодых, а ведь она главный показатель квалифицированного применения языка. Ясно же, что если его ломать и корёжить, то он может умереть, как любой живой организм. В «продвинутых» IT-компаниях можно услышать, например, фразу «таск на холде» («решу задачу позднее») или «отрежь два слайсика хэма!» («два ломтика ветчины»). Я уж не привожу более длинных фраз, в которых нет ни единого русского слова, боясь напугать читателей. И потому они пишут частицу «неужели» вот так: «не уже ли», а наречие «невзначай» – «не взначай» (свидетельство замдекана факультета довузовской подготовки в Нижегородском техническом университете им. Р.Е. Алексеева). Такой «олбанский» язык никогда не может стать опорой «во дни сомнений, во дни тягостных раздумий о судьбах моей родины» и не спасёт от «отчаяния при виде всего, что совершается дома» (И.С. Тургенев). Да и сомнения, тем более тягостные раздумья о судьбах родины, айтишникам безразличны – лишь бы «мэни» хорошие платили. И тут можно говорить о социальных проблемах русского языка. Языковой космополитизм плавно перетекает в антипатриотизм. Россия для нуворишей, для айтишников, для «офисного планктона» – лишь место зарабатывания денег. Недаром Пушкин утверждал, что учиться русскому языку надо у московских просвирен (женщин, пекущих просвирки), то есть у простого народа.

За тридцать последних лет во французский язык перетекло около одной тысячи англицизмов, и это для них катастрофа. Один русский блогер (вот новый англицизм) лично собрал 3200 подобных новоязов, при этом утверждает, что их фактически гораздо больше – около шести тысяч. Где-то в недрах Сети я нашёл цифру в 10% от всего словарного запаса.

Многие независимые лингвисты говорят о третьей волне варваризации русского языка. Первая пришлась на время петровских реформ, вторая – после Октябрьской революции 1917 года. И вот третья – после буржуазной контрреволюции 1991 года. Заместитель директора Института русского языка им. В.В. Виноградова Шмелёва на «Агоре» говорила, что волноваться не о чем, так как учителя преподают в школе, основываясь на классическом русском языке. Тогда почему такие безграмотные первокурсники приходят в институты? О ЕГЭ, губящем российское образование на корню (в средней школе), в том числе и русский язык, в ток-шоу (ещё один англицизм) не говорилось ни слова.

Как-то раз я столкнулся в троллейбусе с выпускниками технического лицея, отвозящими туда учебники. Они, аккуратно связанные бечёвкой, выглядели новёхонькими, будто из типографии. Я спросил девчонок: почему так? «Нам учебники не нужны, нас просто натаскивают последние два года на ЕГЭ». И тут опять напрашивается социально-политический вывод: системе образования не нужны творческие, самостоятельно думающие люди. Для комфортного управления важны подчинённые, предсказуемо понимающие команды.

К сожалению, не говорилось на «Агоре» и о влиянии русской литературы на язык. Несомненно, чтение интересных книг на родном языке первично. Любовь к чтению, особенно классиков, закономерно перетекает в любовь и уважение к русскому языку. Люди, ценящие Пушкина, Лермонтова, Достоевского, Толстых (Льва, Алексея Константиновича и Алексея Николаевича), Бунина, Шолохова, постараются не коверкать родной язык в любых условиях. В этой связи можно вспомнить «роман» молодой писательницы Ксении Букши с названием «Завод «Свобода». Глава двадцать седьмая полностью состоит из бессмысленного набора даже не слов, а букв. Судите сами: «Гальхуничесляе плякизвтодов внутвого планилякхуния, и пеическийучасии ннов дам…» – и такой набор на четырёх страницах. Это издевательство над русским языком удостоено, между прочим, титула «Национальный бестселлер» за 2014 год.

Вспомним об орфографической реформе русского языка (к великому счастью, несостоявшейся), предпринятой малообразованным Никитой Хрущёвым; если бы волюнтариста не сняли 14 октября 1964 года, то нам предстояло бы писать «доч», «мыш», «тиш», «вана» (ванна), «брошура», «парашут», «заец», «чорный», «жолтый» и т.д.

В заключение вспомним строки из стихотворения Петра Вяземского «Англичанке»:

Когда, беснуясь, ваши братья

На нас шлют ядры и проклятья

И варварами нас зовут, –

Назло Джон-Булю и французам,

Вы, улыбаясь русским музам,

Им дали у себя приют.

…

Язык есть исповедь народа:

В нём слышится его природа,

Его душа и быт родной…

Из них следует непреложный вывод, если не коверкать душу народа навязыванием волюнтаристских реформ и чуждых субкультур, то и язык сохранится в целости и сохранности!