Состоялось вручение литературной премии «Большая книга» за 2007 год. Церемония проходила в Доме Пашкова, с каменной террасы которого булгаковские Воланд и Азазелло некогда взирали на взбудораженную нечистой силой Москву. Удивительно ли, что и на этот раз не обошлось без «чертовщинки»?
Странности начались, когда объявлять лауреатов на сцену вышли представители почётных профессий: банкир и чиновник – глава Роспечати Михаил Сеславинский и первый заместитель председателя совета директоров «Альфа-банка» Олег Сысуев. (Это как если бы 30 лет назад вручать премию доверили ткачихе и сталевару.) Впрочем, неудивительно: кто заказывает музыку, тот и платит, правда? Удивительно то, что счётная комиссия к этому моменту не успела закончить работу. Представьте: цветы вянут, шампанское греется, а награждать некого! Уж не скандал ли?
Пришлось развлекать публику специальными шутками. Когда же наконец из-за кулис был принесён листок с результатами голосования, представители почётных профессий переменились в лицах и куда-то скрылись. Что они прочли на секретном листке? Неужели пресловутое «против всех»?..
Публику снова начали развлекать стихами. Закончили развлекать. Принесли другие, правильные бумажки. Началось награждение во «второстепенных» номинациях.
Премия «За вклад в литературу» досталась Валентину Распутину и Андрею Битову. Всё понятно, хотя… В прошлом году лауреат в этой номинации был один. Почему в этот раз двое? Трудно избавиться от ощущения, что во всех отношениях приятный Андрей Георгиевич был призван компенсировать не во всех отношениях приятного Валентина Григорьевича – хоть и классика, но всё ж автора «неполиткорректной» повести «Дочь Ивана, мать Ивана»…
Это, возможно, домыслы. Но как им было не возникнуть, если следом премия «За честь и достоинство» была присуждена Илье Кормильцеву? Поддержать семью безвременно скончавшегося поэта – это правильно. Но почему бы не сделать это тихо, то есть как раз – с честью и достоинством? Что и кому хотели продемонстрировать этим награждением? Во-первых, репутация возглавляемого Ильёй Кормильцевым «экстремистского» издательства «Ультра.Культура» всё же была довольно сомнительной. Во-вторых, последние месяцы жизни Кормильцева были омрачены весьма несдержанными публичными высказываниями, мягко говоря, непатриотичного содержания. Да и вообще его большой вклад в отечественную поэзию признаётся явным меньшинством. Объявляя его лауреатом, учредители не догадывались, сколько людей будут вынуждены вспомнить об этом? Или догадывались? Н-да.
Наконец дело дошло до «главных» лауреатов. Третью премию получила израильтянка Дина Рубина за бойкую мелодраму «На солнечной стороне улицы». Лауреатка призналась, что не ожидала награды, так как почти 20 лет не живёт в России. Вторая премия «Большой книги» досталась Алексею Варламову за биографию «Алексей Толстой». Несмотря на то, что из всех биографий, написанных им, биография «красного графа» не самая удачная. И опять – всё бы, кажется, хорошо, но… Ведь Алексей Варламов – прозаик, способный мастерски рассказывать о современных проблемах, а его уход в биографии выглядит побегом от собственного призвания. Почему это поощряется?.. Пару минут терпения, скоро увидим.
Главная премия – три миллиона рублей – досталась Людмиле Улицкой за роман «Даниэль Штайн, переводчик». Жизнеописание бывшего переводчика в гестапо, а затем католического священника, гораздого и папу римского одолеть в споре, и с русским религиозным фанатиком совладать. Идейное резюме романа: христианство – это дитя иудейской культуры. Оно не может ни вспомнить родства, ни припасть к корням. И русская культура не может, хоть и с ножом в руках.
Занятно: в двух последних романах Улицкой обязательно какой-нибудь нехороший пытается убить какого-нибудь хорошего, и при этом нехороший – обязательно русский, а хороший – обязательно нет. Оба романа награждены крупнейшими в стране на момент их опубликования премиями.
Заглянем в положение о премии «Большая книга»: «С целью привлечения общественного внимания… к произведениям, способным внести существенный вклад в художественную культуру России…»
Теперь заглядываем в роман: «И в то же мгновение Фёдор понял, что всё пропало. Теперь он не сможет прижать здесь Даниэля и заставить его открыть еврейскую тайну. Нож ему был нужен не для убийства, а только для добычи великой тайны. Обмякший сторож в слишком большой луже крови всё нарушил, всё испортил. И теперь не сможет он, Фёдор, добыть эту треклятую еврейскую тайну. Никогда. И великая ярость овладела им. Он разметал книги, вышел в самый храм и сокрушил всё, что поддавалось разгрому».
Н-да. Н-да.
Сопоставив нынешние итоги «премиального цикла» с прошлогодними, можно прийти к интересному выводу. «Большая книга» – это законспирированная организация, что-то вроде литературной инквизиции. Цель её – «исправление ошибок». В прошлом году премия была присуждена за ординарное жизнеописание ординарного поэта – в пику задиристому роману Михаила Елизарова «Pasternak», выставляющему ординарного (но весьма любимого советской интеллигенцией) поэта в неожиданном свете. В этом году исправлению подвергнут роман Анатолия Салуцкого «Из России, с любовью», трактующий отношения иудаизма и христианства с диаметрально противоположных позиций. Догадываетесь теперь, почему листок с результатами обратно за кулисы носили? Сто человек голосовальщиков не могут быть посвящены в истинные цели организации…
Против этой красивой версии говорит тот факт, что выбор мегажюри почти совпал с итогами интернет-голосования читателей (на первом месте – Улицкая, на втором – Рубина, на третьем – Пелевин). Обычно «приз зрительских симпатий» достаётся самому эстетически усреднённому продукту. Вкусы публики историей во внимание не принимаются. Где Сенковский, где Арцыбашев? Там же, где со временем окажется Пелевин. Поэтому истинное значение «Большой книги» вычисляется так: из результата интернет-голосования вычитается «официальный». И остаётся Варламов.
Будем надеяться, что полтора миллиона рублей позволят ему на год-другой отвлечься от написания биографий.
От «ЛГ»
Что же касается других аспектов присуждения «БК», нам остаётся лишь процитировать то, что мы писали год назад («ЛГ», № 48, 2006):
«Была надежда, что «Большая книга» выйдет наконец за границы Садового кольца и аэропорта Шереметьево-2 на простор Большой русской литературы… Ничего этого не случилось – и масштаб разочарования, увы, соответствует размаху задуманной премиальной акции...
Увы, во время всей церемонии не оставляло ощущение, что присутствуешь не на вручении общенациональной премии, а на распасовке очередного Букера, только большого. Ну о-о-очень большого! А теперь вообразите, как это всё смотрится со стороны, из губерний! Боюсь, что талантливая и разномыслящая, но упорно замалчиваемая в Москве литературная Россия восприняла «Большую книгу» как очередной сомнительный столично-эмигрантский междусобойчик».