Луиджи Гуарньери. Двойная жизнь Вермеера / Пер. с ит. Л.Каца. – М.: КоЛибри, 2008. – 288 с.
Гениальный физик ошибался. В нашем мире относительны не только пространство и время. И возможно, самая относительная вещь на свете – это произведение искусства. Нужен пример? Пожалуйста. Жена некоего водопроводчика из Огайо обнаруживает на чердаке картину, явно старинную, которую муж купил где-то по дешёвке. Она показывает её специалистам, но те единодушны: мазня, не стоящая ни цента. Однако вскоре выясняется, что это ни больше ни меньше как автопортрет Рембрандта, похищенный много лет тому назад из одного европейского музея. И те же «знатоки» бурно радуются обретению утраченного шедевра.
Поучительная история, не правда ли? Гуарньери приводит её в своей книге как аргумент в защиту своего героя – Хана ван Меегерена, самого знаменитого подделывателя картин всех времён и народов, изумившего мир своими «Вермеерами». Этот, без сомнения, одарённый художник опоздал родиться. Будь он современником делфтского сфинкса (так окрестили специалисты легендарного голландского живописца), не исключено, что он был бы не менее знаменит. Но ему выпало стать современником Пикассо и Мондриана, коих он ни в грош не ставил, признавая лишь старых мастеров и стараясь в собственном творчестве следовать их принципам. Критики объявили его мракобесом и ретроградом и поставили на его карьере большой жирный крест.
История мести ван Меегерена, блестяще задуманной и виртуозно осуществлённой, и легла в основу сюжета книги итальянского писателя и историка Луиджи Гуарньери. Выполненные им подделки были признаны шедеврами. И не кем-нибудь, а самым авторитетным специалистом по голландской живописи XVII века, человеком, который вернул из небытия имя Вермеера, одного из самых загадочных художников в истории живописи. Он же – какая ирония! – и растоптал своего современника ван Меегерена. Месть удалась настолько, что и пресса, и искусствоведы всерьёз обсуждали вопрос: а не он ли и есть этот таинственный Вермеер? Ведь точных данных о судьбе этого мастера крайне мало. Атрибуция большинства его полотен весьма условна. Притом что их и всего-то чуть больше тридцати. А его плодовитый «двойник» умудрился «наваять» девять, шесть из которых продал за бешеные деньги, и написал десятое, чтобы доказать суду своё авторство. Согласитесь, такая история – клад для литератора.
Так что же представляет собой «Двойная жизнь Вермеера»? Скрупулёзно собранные и тщательно проверенные автором факты сделали бы честь любой диссертации. Анализ приёмов самого Вермеера и приёмов, изобретённых его «соавтором», украсил бы любое искусствоведческое исследование. А уж лихо закрученный сюжет, в который вмонтированы судьбы Марселя Пруста, даровавшего Вермееру литературное бессмертие, Германа Геринга, приобретшего для своей коллекции одну из самых талантливых меегереновских подделок, солидного коллекционера ван Бойнингена, ставшего главной жертвой «двойника», достоин самого увлекательного детектива. А читатель наиболее продвинутый, вероятнее всего, сочтёт, что перед ним изящный и остроумный этюд по психологии творчества. И не будет разочарован.
Гуарньери удалось переплести правду и вымысел так, что они не противоречат истине. Сам автор назвал свою книгу «литературной версией «действительно имевшей место» истории», которая при этом верна фактам и документам. И эта «версия», с нашей точки зрения, являет собой наглядное воплощение одного из самых эффективных способов пробудить в человеке, особенно если он молод, интерес к истории искусства и спровоцировать на размышления о том, как и на что он тратит свою собственную жизнь. Одним словом, синьору Гуарньери удалось извлечь лучшую мелодию из музыки, которую он хотел сыграть.