В книгах историка Александра Елисеева по-новому осмыслены события начальных десятилетий советской власти. Первые годы истории СССР – таинственная эпоха, спорам о тайных пружинах тогдашней политики не будет конца.
– Октябрьскую революцию одни воспринимают как зарю светлого будущего, другие – как небывалую катастрофу, дьявольский апокалипсис. Случались ли в истории России потрясения, сравнимые с 1917-м?
– Разного рода кризисы, смуты и нестроения происходили в истории Руси и России постоянно – как, впрочем, и в других странах. Взять хотя бы уже и совсем далёкие времена. «Повесть временных лет» рассказывает о событиях 1024 года: «В то же лето поднялись волхвы в Суздале, избивали зажиточных людей, по дьявольскому научению и бесовскому действию, говоря, что они держат обилие. Был мятеж великий и голод по всей стране…»
За этой «революцией» последовала и «контрреволюция»: «Услыхав о волхвах, Ярослав пришёл в Суздаль, одних он изгнал, других казнил». В кратких строках нам рассказывают о некоем социальном движении (против «держащих обилие»), которое сочеталось с движением религиозным. И сопровождалось оно общенациональной катастрофой («мятеж» и «голод по всей стране»).
А феодальная раздробленность? Она ведь тоже была великой смутой, длившейся несколько столетий. И война тогда полыхала самая настоящая, гражданская. Летопись о взятии в 1203 году Киева Рюриком Ростиславовичем, князьями Ольговичами и союзными половцами пишет, что «сотворилось великое зло в Русской земле». Тогда сожгли Подол, разграбили собор Святой Софии и Десятинную церковь, да вообще много чего сотворили. Или можно ещё вспомнить 1208 год, когда князь Всеволод III сжёг Рязань. И, что характерно, это всё происходило задолго до всяких «монголо-татар».
И так далее, и тому подобное. «Феодальная война» 1425–1453 годов, противоборство Ивана Грозного и элит в XVI веке, Великая Смута XVII века, Великий раскол того же века, медный и соляной бунты, стрелецкие выступления, выступления под руководством Степана Разина, Кондратия Булавина и, наконец, крестьянская война под руководством Емельяна Пугачёва...
На пугачёвщине хотелось бы остановиться особо. Пётр I создал на Урале мощную металлургическую базу, причём большинство предприятий были государственными. Однако в 1730-е годы произошла первая «приватизация», заводы стали передавать в руки аристократам, которые заставляли работать на них своих крепостных. Крестьяне вынуждены были тратить на это огромное количество времени, что наносило страшный ущерб их хозяйствам. В результате эти «пролетарии» активно поддержали Пугачёва. Оренбургская губерния, бывшая областью активного заводского строительства, стала центром пугачёвщины. Так что мы можем с полным основанием говорить о «рабоче-крестьянской» революции.
История соткана из разнообразных социально-политических катастроф, поэтому считать революцию какой-то аномалией в высшей степени наивно.
– Вернёмся в 1917 год… Насколько крепким и насколько противоречивым был союз, например, большевиков и левых эсеров?
– Ленин оценивал союз с левыми эсерами следующим образом: «Была без радости любовь, разлука будет без печали». Партия левых социалистов-революционеров (интернационалистов) серьёзно расходилась с большевиками – в первую очередь по «крестьянскому вопросу», она категорически не принимала «нажим» на деревню. Кроме того, левые эсеры были против подписания «похабного» Брестского мирного договора с немцами.
Но вот тут начинается самое интересное. Дело в том, что против этого договора выступали и так называемые левые коммунисты (Дзержинский, Бухарин и другие). Они ратовали за «революционную войну с германским империализмом». И в какой-то момент на их платформе стояло даже большинство ЦК. В дальнейшем левые коммунисты признали правоту Ленина, однако, как представляется, многие из них смирились лишь внешне. Сотрудничество «левых» коммунистов с левыми эсерами имело место быть и после подписания Брестского мира. Так, они составляли правящее большинство в Московском областном правительстве. А в Ставрополье эта «левая» спайка даже осуществила региональную революцию, арестовав местный Совнарком.
– То есть неизбежным было жёсткое столкновение тактических попутчиков?
– Ситуация взорвалась, как известно, 6 июля 1918 года, когда один из ближайших сотрудников Железного Феликса левый эсер Блюмкин осуществил успешное покушение на немецкого посла В. Мирбаха. Начинается мятеж, причём главный чекист Дзержинский почему-то направляется в штаб мятежников (помещение отряда ВЧК, которым командовал левый эсер Попов). Для чего? Чтобы их «образумить»? Нет, это было бы верхом наивности.
После поражения мятежников Дзержинский покидает пост председателя ВЧК, однако вскоре он туда возвращается. Более того, в эту карательную организацию возвращается и террорист Блюмкин, которого вроде бы должны были покарать самого. Вручая награду Петерсу, командиру латышских стрелков, которые и подавили мятеж, Троцкий заметил, что «красный стрелок» сорвал некую важную политическую комбинацию. И что же это была за комбинация – кого с кем? Вывод напрашивается сам собой.
– В те месяцы в Петрограде пересекались интересы разных держав, разных народов. Кто был особенно активен в этой тайной войне? И кто выиграл в конечном итоге?
– В России, а точнее – против России, играли самые разные силы. Наиболее активно действовала Великобритания, бывшая тогда ведущей державой мира. По разным каналам (дипломатическим, разведывательным и т.д.) она работала, пожалуй, со всеми политическими силами. Основной расчёт был на то, чтобы постоянно радикализировать ситуацию и не дать ни одной из сил одержать окончательную победу.
Вот пример. Английский посол Бьюкенен раскрыл социалистическому руководству Советов планы контрреволюционных армейских организаций (например, «Военная лига», «Союз защиты Родины и Свободы»), намеревавшихся расстрелять из пулемётов большевистскую демонстрацию, намеченную на 10 июня 1917 года. В результате расстрела удалось избежать.
В то же самое время англичане сплачивали антибольшевистские силы. В этом плане весьма показательна бурная активность разведчика и писателя Сомерсета Моэма накануне Октябрьского переворота. За несколько месяцев пребывания в России этот энергичный человек сумел организовать мощный антибольшевистский заговор, к которому были подключены руководство Чехословацкого корпуса, российские генералы, правые эсеры.
К слову, чехословаков западные демократии задействовали, что называется, по полной. Само их выступление, приведшее к свержению власти на огромных территориях, стало возможным только благодаря позиции Антанты, которая надеялась задействовать чехословацкие части в борьбе и с немцами, и с большевиками. Ещё в декабре 1917 года в городе Яссы (Румыния) военные представители союзников обсуждали возможность использовать чехословацкие части против большевиков. Англия склонялась именно к такому варианту, в то время как Франция всё-таки считала необходимым ограничиться эвакуацией корпуса через Дальний Восток.
Споры между французами и англичанами продолжались до 8 апреля 1918 года, когда в Париже союзники одобрили документ, в котором Чехословацкий корпус рассматривался в качестве составной части войск интервентов в России. А затем приняли «Ноту № 25», предписывающую чехам остаться в России и создавать Восточный фронт против немцев. Причём вскоре было решено использовать корпус для борьбы с большевиками. Таким образом, Антанта откровенно взяла курс на саботаж эвакуации чехов. Тогда, прямо-таки в полном соответствии с замыслами западных демократий, маслица в огонь изрядно подлил Троцкий, который 25 мая 1918 года отдал провокационный приказ о роспуске Чехословацкого корпуса.
 |
| Американские войска во Владивостоке |
– У Троцкого были обширные международные связи...
– С Троцким, который с августа 1917 года стал вторым человеком в партии большевиков, британцы также активно контактировали. Уже после Октября, в первой половине 1918 года, он тесно взаимодействовал с британской разведкой. Об этом рассказывает разведчик и дипломат Локкарт. По его утверждению, «английская разведка рассчитывала использовать в своих интересах разногласия между Троцким и Лениным». Сам Локкарт держал постоянную связь с Троцким и даже встречался с ним в его же собственном кабинете. Шпион безо всякого стеснения утверждает, что «мечтал устроить с Троцким грандиозный путч».
Англия и вообще Антанта были заинтересованы в том, чтобы Россия представляла собой разделённую, расколотую страну, находящуюся в состоянии перманентной гражданской войны. Кстати, такой страной в 1920–1940 годах был Китай, сотрясаемый постоянным противоборством между коммунистами, националистами (гоминьдановцами) и региональными кликами милитаристов. Тогда можно было бы получить непредставимо колоссальные сверхприбыли.
Показательно, что в январе 1919 года Антанта предложила белым и красным провести мирные переговоры на Принцевых островах в Мраморном море, которые должны были бы завершиться сохранением статус-кво – то есть государственно-политической раздробленности России. Белые на это не пошли, что свидетельствует об их определённой независимости от Запада.
В итоге победили красные, которые ликвидировали иностранный капитал, занимавший сильные позиции до революции (о чём много писали и говорили представители разных направлений, в том числе и монархисты). И это, конечно, было серьёзнейшим стратегическим проигрышем Запада.
Беседовал Евгений ТРОСТИН