КНИЖНЫЙ РЯД
Летопись российского кино. 1930–1945. – М.: Материк, 2007. – 848 с.
Мы уже не раз отмечали книги, с завидной периодичностью выходящие в рамках особой кинематографической программы издательства «Материк». Созданные в содружестве с солидными государственными и отраслевыми структурами (вот и в «титрах» рецензируемого тома значатся ФАКК, НИИ киноискусства, Госфильмофонд), они выгодно выделяются на фоне сегодняшней стремительно текущей суетливости и скакания по верхам своей основательностью, проработанностью в деталях, как правило, «концептуальностью» самого подхода. Одним словом, тем, что некогда называлось высоким академическим стилем.
Нынешняя «Летопись…» уже вторая по счёту. Первый выпуск, охвативший собой период аж с 1863 (то есть даже не с момента изобретения великого немого, а со времён его предвосхищения) по 1929 год – самый канун прихода в кинематограф звука, увидел свет три года назад. Продолжение этого замечательного культурологического исследования, осуществляемого большой группой специалистов (руководитель проекта В. Фомин; ответственный редактор А. Дерябин плюс 11 составителей и научных консультантов), погружает нас в эпоху великую и ужасную, а с точки зрения «важнейшего из искусств» ещё и во всех смыслах переломную. Подённая хроника жизни советского кино, а также в специальном аппендиксе к летописи каждого года – кино русской эмиграции. Премьеры, запуски съёмок, диспуты, совещания, постановления и циркуляры, выходы значимых статей на тему ликвидации, чистки, покаянные речи… Постепенно нарастающее по мере продвижения книги от года к году бурное кинематографическое строительство (кинозалы, киноклубы, передвижные установки, студии, учебные заведения и т.д.) и прямо пропорционально растущее число арестов, судов, расстрелов людей, впрямую или хотя бы каким-то косвенным образом связанных с экраном. От авторов этого исчерпывающего свода, прочесавших единой строчки ради, наверное, все возможные библиотеки, архивные хранилища, не укрылось ни малейшего факта.
А кроме сухих, но при этом в значительной мере красноречивейших фактов, в книге, по сути, ничего больше и нет. Выводы же – после этого специфического, но странным образом властно захватывающего чтения – каждому предстоит делать самостоятельно.