Увезти что-нибудь на память из краёв, доселе тобой не виданных, для туриста дело чести. Сувенир в национальном духе – вещественное доказательство факта «я там был». Из Брабанта увезут кружевную салфеточку, из Льежа – шёлковый шарфик, из Мейсена – синюю с белым чайную чашку. Что везут из Москвы? Если не матрёшку, то в лучшем случае – хохломскую ложку или палехскую шкатулочку. Вот только расписывали ли эту шкатулочку именно в Палехе или слепили из того, что было в подвале какой-нибудь московской пятиэтажки, – большой вопрос. А не съест ли в конце концов сувенирный ширпотреб настоящее народное искусство? С этим вопросом мы обратились к председателю правления ассоциации «Народные художественные промыслы России» Геннадию ДРОЖЖИНУ.
– Никто никого не съест, если к проблеме сосуществования сувенирной продукции и продукции народных промыслов подойти с умом.
– А с умом – это как?
– Так, чтобы соблюдалось равновесие интересов обеих сторон. Чтобы отрасли эти не конкурировали, а поддерживали друг друга.
– Вы всерьёз полагаете, что такое возможно?
– Конечно, возможно. Но при одном условии: при наличии развитой инфраструктуры, способной обеспечить сбыт продукции – как сувенирной, так и художественной. От этого зависит будущее всех российских народных промыслов. Никому не нужно доказывать, что формирование инфраструктуры рынка – это очень затратное дело. Большие торговые сети вроде какого-нибудь «Ашана» или «Рамстора» никогда изделия народных промыслов продавать не будут. А своей сети у нас нет. Но если нам негде продавать свою продукцию, то как мы будем жить? Ассоциация выходила на правительственный уровень с этой проблемой ещё десять лет назад, в 98-м…
– И если бы не дефолт, то...
– Да, как говорят в таких случаях, всё могло быть иначе. Ведь в одном из принятых тогда постановлений правительства было прописано создание магазинов, специализирующихся на изделиях народных мастеров. Но создать магазины на бумаге это одно, а на практике – совсем другое. Увы, за эти десять лет ситуация с места практически не сдвинулась. Как был один магазин хороший в Нижнем Новгороде, так и остался. Более того, мы даже в Москве магазин потеряли на Кутузовском проспекте. Если бы не поддержка нашего мэра… Год назад в столице на улице Зорге открылся прекрасный торгово-выставочный центр народных промыслов. Таким, пожалуй, ни одна европейская столица похвастаться не может.
– А как же знаменитый магазин на Арбате?
– Знаменитый-то он знаменитый, но настоящих промысловых изделий там не так уж много. В основном – более или менее качественная имитация. А мы-то говорим о реализации аутентичных вещей, прошедших художественно-экспертный совет, отражающих традиции промысла, изготовленных в точном соответствии с исконными технологиями.
– Значит, за подлинной гжелью или дымкой не на Арбат ехать надо, а на улицу Зорге?
– За подлинными – да. Все 250 предприятий, входящих в нашу ассоциацию, представляющих самые именитые российские промыслы, везут туда свою продукцию. Мы мечтаем о том времени, когда отсюда, из Москвы, эта продукция будет разъезжаться по матушке-России.
– Так куда ж она поедет, если магазинов нет?
– Вот мы и хотим сделать так, чтобы в каждом областном центре был хотя бы один магазин народных промыслов.
– Под эгидой ассоциации?
– Совсем не обязательно. Они могут быть частными или муниципальными. Не важно, кому они будут принадлежать, важно, чтобы они были.
– Боюсь, что ни частные предприниматели, ни местные власти не рискнут ввязаться в эту затею – не выгодно.
– Я могу их понять. Но когда торговать изделиями народных промыслов станет выгодно, может случиться так, что проявлять инициативу будет уже поздно.
– Что вы имеете в виду?
– Видите ли, задачу эту надо решать, так сказать, с двух концов одновременно, то есть и на государственном уровне, и на уровне предпринимательской инициативы. С одной стороны, народным промыслам нужна стабильная, продуманная государственная поддержка. Причём не только финансовая. Без капиталовложений техническое перевооружение отрасли невозможно.
– Подождите, Геннадий Александрович, какое техническое перевооружение? Народные промыслы – это же ручная работа!
– А подготовительные производства? Они есть практически у каждого промысла: при изготовлении фарфора и керамики, при обработке дерева и металла… Это на выходе мы имеем авторскую работу – роспись, чеканку, резьбу. Но капиталовложения – это ещё не всё. Наши ведущие промыслы – это общегосударственные бренды. Ну кто за границей знает, что Хохлома – это Нижегородская область? Это Россия! Так что тут дело идёт о национальном престиже, заботиться о котором государству пока недосуг, к сожалению. А тем временем низкокачественный ширпотреб, выдаваемый за народное искусство, этот самый престиж опускает всё ниже и ниже.
– С государственной поддержкой ясно. А что вы подразумеваете под частной инициативой?
– Дело в том, что мы оказались совершенно не готовы к массовому туризму, в том числе и иностранному. Иностранец не откажется купить что-то на память, но он не захочет вкладывать за сувенир больше пяти-десяти долларов. Наши соотечественники ещё скупее, пусть и не по своей вине. А настоящий палех или ростовская финифть стоят, как правило, значительно дороже. Это ведь не просто ручная работа – это авторское творчество. Чтобы за такие изделия выкладывали более крупные суммы, надо создавать на них моду, а это времени требует. К тому же мода модой, но не каждый захочет ей следовать. Да и финансовые возможности у людей разные. И для того, чтобы каждый смог купить себе что-то на память и при этом не проделать брешь в своём бюджете, мы думаем над тем, чтобы на наших производствах наладить выпуск сувенирной продукции, сохраняя промысловую специфику – городецкую, хохломскую, палехскую.
– Мы вернулись к тому, с чего начали наш разговор?
– Вот именно. Мы должны сами наладить это производство и, естественно, позаботиться о реализации. Иначе этим займутся предприимчивые господа из Юго-Восточной Азии. Они-то как раз на потребности рынка реагируют очень оперативно. Ну а пока тысячи туристов уезжают из России с пустыми руками. Обидно.
– Чем сувенир будет отличаться от аутентичной продукции промысла?
– Технологией. Традиционные сюжеты, цвета, геометрические формы – всё будет соблюдено. Это же интеллектуальная собственность промысла. И делать сувениры будут на промыслах же, но по упрощённой технологии. Например, на гжельской посуде или жостовских подносах вместо ручной росписи будет использоваться деколь – своего рода «переводная картинка».
– А не проиграет ли настоящий поднос сувенирному?
– Уверен, что нет. Ну подумайте сами. Кто-то может себе позволить кольцо от Тиффани с настоящим бриллиантом, а кто-то с удовольствием купит колечко с феанитом, огранённым точно так же, как и природный камень. Покупатель знает, что приобретает он не подделку (его же никто не обманывает), а копию. У нас – тот же самый случай. Аутентичные изделия, как правило, могут оценить по достоинству только специалисты или коллекционеры. Обычному же покупателю в тонкости вдаваться и в голову не приходит. Ему важно, чтобы то, что он покупает, было красивым и по его средствам. В результате выигрывают все – и покупатель, и промысел, ведь средства от продажи сувениров пойдут на развитие промысла же. Причём средства немалые: ручную работу купят десять туристов из тысячи, а сувенир – остальные 990. Вот такая арифметика.
– И всё-таки между копией и подделкой какая-то уж слишком тонкая грань. Многие полагают, что сувенирную промышленность надо отделить от народных промыслов и очень жёстко ограничить по видам продукции, дабы уменьшить риск производства подделок.
– Нас соблюдение этой границы тоже очень волнует. Но такая модель как раз и позволяет свести подделки на нет. Сейчас изделия народных промыслов подделывает кто угодно, как угодно и где угодно. Ни о каком соблюдении традиционных канонов речь не идёт. А вот если копии будет производить сам промысел, и только он…
– … прямо как во Франции: коньяк может быть родом только из Коньяка?
– Совершенно верно. Только это необходимо закрепить законодательно и ввести адекватную систему наказаний за нарушение этого закона. Потому как мало закон принять, нужно ещё, чтобы он работал! И сделать это необходимо как можно быстрее. У рынка свои законы. Мы не можем допустить, чтобы сюда вторглись недобросовестные конкуренты. А то как бы не пришлось, снявши голову, по волосам плакать.
Беседовала