Александр Алиев
Среди более чем десятка переулков, отходящих от Тверской улицы влево (если смотреть от центра), предпоследним перед Садовым кольцом является Мамоновский. Название своё он получил с конца XVIII века по фамилии самых крупных здешних домовладельцев – графов Дмитриевых-Мамоновых.
Члены этого семейства занимали видное положение как при дворе, так и в среде русской аристократии. Василий Афанасьевич Дмитриев-Мамонов дослужился до контр-адмирала, сын его Матвей – до тайного советника и сенатора, президента Вотчинной коллегии, внук Александр стал фаворитом самой императрицы Екатерины II, а правнук Матвей оставил в нашей истории след самый яркий, хотя и неоднозначный.
Унаследовав от отца пожалованный государыней графский титул и весьма значительное состояние, он был волен располагать собой как заблагорассудится. Сочинял стихи, изучал историю пугачёвского бунта, вступил в масонскую ложу. Да и официальная его карьера складывалась просто идеально: в восемнадцать лет Дмитриев-Мамонов – камер-юнкер (что соответствовало в те времена чину V класса – статскому советнику), а в двадцать – уже обер-прокурор 6-го (Московского) уголовного департамента Правительствующего сената.
А когда грянула «гроза двенадцатого года», молодой граф в порыве патриотических чувств объявил о готовности поставить под ружьё своих крестьян и «употребить все свои доходы на военные нужды, оставив для себя лишь по 10 тысяч рублей ежегодно». И Матвей Александрович действительно начал формировать за свой счёт 1 й Московский конный казачий своего имени полк в составе Московского ополчения. «Граф Мамонов превзошёл их (московских дворян. – Ред.) величием своих пожертвований…» – отмечал впоследствии публицист Н.И. Тургенев.
Дело, однако, шло медленно, и Дмитриев-Мамонов, переложив все заботы на командира формируемой части князя Б.А. Святополк-Четвертинского, устремился в действующую армию. Он успел принять участие в Бородинской битве, отличился в сражениях под Тарутином и Малоярославцем, был награждён золотой саблей с надписью «За храбрость».
Но вот в его полку по-прежнему не хватало людей и лошадей, закупленную амуницию вывезти было не на чем, и она погибла в сгоревшей Белокаменной. Поэтому осенью 1812 года часть была передислоцирована для доукомплектования в Ярославль, где и пребывала до середины 1813-го. Затем появился указ императора Александра I о переводе полка на регулярную основу и наименовании его Уланским генерал-майора графа Дмитриева-Мамонова полком, которому надлежало выдвинуться на соединение с Резервной армией. Самого графа назначили шефом полка и произвели, соответственно, в генеральский чин.
Мамоновцы сопровождали наше войско, двигаясь по землям германских государств – Силезии, Саксонии, Баварии, Швабии, Вюртембергу, герцогству Баденскому. Но, как впоследствии написал князь Пётр Андреевич Вяземский, служивший некоторое время в полку, «граф всегда был тщеславен, а эти отличия перепитали гордость его. К тому же он никогда не готовился к военному делу и не имел способностей, потребных для командования полком. Пошли беспорядки и разные недоразумения…» В итоге за недисциплинированность и конфликты с местным населением и союзными австрийскими солдатами полк был возвращён в Россию и расформирован. Восприняв это как личную обиду, Дмитриев-Мамонов направил Александру I письмо столь резкое, что дело кончилось отставкой (формально – по болезни).
С тех пор Матвей Александрович почти безвыездно жил в своём подмосковном имении Дубровицы, недалеко от Подольска, лишь изредка наведываясь в Первопрестольную.
Обширная его городская усадьба располагалась по левую сторону Мамоновского переулка; главный дом смотрел фасадом на Тверскую, а сад тянулся до Трёхпрудного переулка. В своё время – 13 мая 1787 года – дед Матвея Александровича, Матвей Васильевич Дмитриев-Мамонов, приобрёл её у надворного советника Д.И. Нарышкина. А за два десятка лет до этого был сделан первый сохранившийся план этой усадьбы, где по Тверской улице у купца 1 й гильдии Л. Симонова обозначены двухэтажные каменные палаты в виде буквы «П». В 1778 году они надстраиваются Нарышкиным ещё одним этажом, а спереди к ним пристраивается трёхэтажный объём с закруглёнными углами.
Увы, случилось так, что М.А. Дмитриев-Мамонов в конце жизни был признан душевнобольным, а его земельные владения проданы городу и частным лицам. В 1904 м на месте одного из флигелей бывшей усадьбы появился новый особняк, принадлежавший купцу Г.И. Карякину.
Григорий Иванович – один из самых известных тогдашних представителей московской торговой элиты – был совладельцем ткацко-механической фабрики шерстяных и шёлковых изделий, и успех его бизнеса позволил ему обзавестись великолепным жилищем. Проект дома был доверен архитектору М.Е. Приёмышеву, выпускнику Строгановского училища технического рисования и в какой-то период помощнику знаменитого Ф.О. Шехтеля.
Двухэтажный карякинский особняк стал ярким выражением позднего модерна. Здание отличается сложностью фасадных решений, гармоничным сочетанием различных декоративных элементов и использованием новых для того времени строительных материалов, что в целом придаёт ему динамизм и утончённость.
Следует отметить украшающую главный фасад сплошную рустовку и изысканную лепнину – львиные маски, держащие во рту провисающие гирлянды. И, разумеется, оригинального вида оконные проёмы и двери.
В интерьере особняка в соответствии с модными тенденциями использовались роскошные отделочные материалы – дуб, мрамор и стекло, что подчёркивало богатство владельца.
Нужно отметить, что семейство Карякиных не чуждалось поддержки культуры и искусства, регулярно устраивая в своём доме (а летом в просторном внутреннем дворе с садом) литературные вечера, театральные постановки и концерты. Среди гостей этих мероприятий можно было встретить не только представителей московского купечества, но и известных писателей, художников и музыкантов.
После 1917 года и в последующие десятилетия особняк пережил несколько преобразований. Здесь размещались различные государственные учреждения, а также он использовался для нужд военной администрации. В какой-то момент устроены были даже квартиры для госслужащих.
А с конца 1950-х здание перешло в хозяйственное ведение Управления по обслуживанию дипломатического корпуса (УпДК) Министерства иностранных дел СССР. И нынешнее ГлавУпДК при МИД России вкладывает немалые силы для поддержания имеющего несомненную историческую ценность бывшего карякинского особняка в достойном виде.