Василина Орлова. Босиком. – Владивосток: Морской Государственный университет имени Г.И. Невельского, 2008. – 158 с.
Молодой, но уже известный прозаик, критик, публицист, культуролог предстаёт на сей раз в ином качестве – поэтическом. «Босиком» – вторая книга стихов уже вполне состоявшегося поэта.
Первое, что чувствуешь, – особую интонацию. Медлительную, с обаятельными ритмическими сбоями, звуковыми спотыканиями, повисающим между строк раздумьем. Не нужно торопиться ничего разрешить, надо просто жить, чувствовать, любоваться. Из смеси лёгкого детского удивления и мучительно приобретённой мудрости рождается такое:
Ну куда мне теперь податься?
Как посмотришь, – и никуда.
Город – Киев, а месяц – август.
День недели – среда.
Постоишь у Днепра, у края,
Поглазеешь на пароход.
Я уже никого не ругаю!
Наоборот…
Нетяжёлую беру ношу.
Белый камень оставлю тут,
Не возьму себе – в речку брошу.
Сизифов труд.
Подхватила рюкзак – и в гору.
На деревьях жёлтый лишайник.
Я уже ни с кем и не спорю –
Соглашаюсь.
Под ногами струится камень,
Драгоценная здесь вода.
Вот и кинутый тоже – канул.
Всё, действительно, навсегда.
Праздный взгляд человека, стоящего на берегу. Кажущаяся незамысловатость. Прямое высказывание. Но какая мощная внутренняя работа, какой долгий путь требовалось пройти, чтобы дописаться до строки «под ногами струится камень…»
Лирическая героиня влюблена во всё, что её окружает. Но не восторженно и наивно, а глубоко, вдумчиво. Нехитрый реквизит природы – стрекозы, васильки (эти цветы растут в нескольких стихотворениях), лужи, листва, – всё годится для любования, для того чтобы знакомый мир внезапно перерос в онтологически значимое, бытийное, в то, что навсегда.
Поражает в этой книге неторопливость. Взгляда, ритмической походки, мыслительного лёта. Лирической героине некуда и незачем торопиться. Она сумела остановиться, и в этом ракурсе, в ракурсе стоящей на берегу, всё видится иначе, есть уникальная возможность рассмотреть действительность подробно, в деталях:
Велосипедная прогулка
По кривоватеньким проулкам,
Где запах сена и навоза
Перебивает запах розы,
Лучей наклонные колонны
Вздымают своды небосклона,
Щебёнка вмокла в клейкий битум –
На «лисапете», в хлам разбитом –
И правая педаль хромает,
И хром облез, и цепь спадает.
Но спицы велосипедистки
На солнце слитно пишут диски,
И за мельканье ваше, спицы,
Велосипеду всё простится…
Но послевкусие от этих стихов – горечь. Горечь от того, что ничего нельзя удержать, нельзя изменить, а можно только вспоминать. «Всё навсегда» – слова, пытающиеся побороть хрупкое, недолговечное устройство бытия. Неслучайно расселил автор в своих стихотворениях дорогих ему людей – деда Ивана, дядю Василя… Подарил им надежду: «Как будто вовсе мы не смертны, / А если смертны – то не вовсе». Неслучайно и постоянное обращение к месту своего рождения. «Я родилась в селе Дунай» – называется один из циклов книги.
В стихах Василины Орловой живёт ирония. Но не агрессивная и злая, а ненавязчивая, беззащитная. Дающая автору стилистическое право рассуждать на вечные темы:
Когда-нибудь и я умру,
Не в день, не в ночь, но на границе –
Желательно, чтоб поутру,
Но вечер тоже мне сгодится.
<…>
И это будет хорошо,
Как Бог заметил в час творенья.
Ведь длинный путь мой подошёл
Без всякой спешки к завершенью.
Поэтика Василины Орловой вполне традиционна, хотя, безусловно, не лишена индивидуального колорита. В книге «Босиком» автор не раз признаётся в любви к Есенину, но ничего общего с этим автором не имеет. Здесь, скорее, акмеистическое вглядывание в подробности действительности, вдумчивое всматривание в пустяки. Однако основа стихотворной ткани Орловой – не гармоничная музыкальность, а наоборот – сбивчивое трудное говорение с частым обращением к разговорной речи, с ритмическими перебоями, усечёнными и ассонансными рифмами, аллитерациями.
Поэтическое высказывание Василины Орловой чаще всего автологично, образы выстраиваются не метафорами, которых в книге немного, а скорее, прозаическим методом, методом рассказа и показа. Удивительно, но возникает живая объёмная картинка: с цветами, запахами, звуками. И главное – чутким ощущением происходящего. Интересно и то, что очень мало стихов сюжетных, что было бы вполне естественно для прозаика, напротив, событийное ядро стихотворения – внутреннее переживание лирической героини, всегда сопряжённое с осмыслением. Единственное, пожалуй, что мешает сохранять некоторым стихам эмоциональное напряжение, – это их несколько расслабленные мышцы, теряющие энергию к концу стиха, возможно, из-за лишних слов, разжижающих смысл высказывания. Правда, иногда здесь спасает графическое решение: длинные строки перемежаются короткими, дробятся на отдельные слова, убыстряя ритм, иначе расставляя интонационные акценты.
Стихи Василины Орловой отнюдь не экзальтированны, а, наоборот, спокойны и мудры, но вот парадокс – веет от них тревогой и каким-то мучительным примирением с мироустройством. Это безвыходное, но в то же время осознанное добровольное соглашение. Но только не растерянность и опускание рук, только не жалобы и мольбы о помощи. Нет, автор не требует от читателя активного вмешательства в свой мир, а просит внимательного, сочувствующего прочтения, доверительного сердечного диалога.