До сих пор помню, как безумно волновалась, когда меня принимали в пионеры, как произносила слова клятвы, как под звуки горна и барабана повязывали мне и моим товарищам красные галстуки.
В пионеры принимали не всех, кому исполнилось десять лет, а только самых лучших, тех, кто учился на 4 и 5 и активно участвовал в общественной жизни школы. Пионерские лагеря, походы, пионерские костры до сих пор вспоминаются как чудесная сказка. Пионерская организация приучила нас к дисциплине, ответственности, трудолюбию.
Пионером я стала в пятидесятые годы, а моя бабушка – в далёком 1922-м. В стране тогда были голод, разруха и нищета. Особенно тяжело приходилось детям, оставшимся без родителей и крыши над головой. Для их спасения комсомольцы московских предприятий стали собирать юных москвичей в отряды.
Отряд, в котором была моя бабушка, был организован комсомольской ячейкой вагоноремонтных мастерских железнодорожного депо Сокольники. Там для отряда выделили комнату, которая служила пионерским клубом. С большой теплотой бабушка говорила о своих пионервожатых, 18-летних рабочих-комсомольцах, которые учили их пришивать пуговицы, колоть дрова, работать с инструментами, готовить еду, мастерить для малышей игрушки.
– Ребята в отряде были очень дружными, – вспоминала бабушка. – Мы всё делали вместе. Старались от взрослых ни в чём не отставать. В Сокольниках, парка там ещё не было, вместе, чтобы прокормиться, сажали овощи, плодовые кустарники и деревья. Помогали старикам копать огороды, заготавливали для них дрова. Ухаживали за скотиной, косили траву, вязали снопы на полях. Отрядом ходили собирать грибы, ягоды, лекарственные травы. Вместе читали книги. У нас была своя библиотека. Для неё мы сами сделали книжные полки, сколотили столы и скамейки.
Активно участвовали пионеры и в ликвидации безграмотности. Учили взрослых и детей читать и писать. Вытаскивали с улиц беспризорников. Записывали их к себе в отряд.
– Многие беспризорники, узнав о нашем отряде, сами к нам просились, – рассказывала бабушка. – Мы их мыли, кормили, переодевали в чистую одежду, которую специально для них сначала собирали, а потом начали шить сами.
Беспризорники очень быстро становились самыми активными пионерами. Они много знали и умели, охотно учились. Когда пришло время выбирать командира отряда, все проголосовали за Ивана, которого мы подобрали в депо, где он спал под вагонами. Он первым записался в отряд и стал приводить с улиц бездомных, осиротевших детей.
– А где вы пионерские галстуки брали? – как-то спросила я бабушку.
– Сами шили из красного ситца. Но сразу его не повязывали. Его надо было заслужить или «заработать», как мы тогда говорили. Это было вроде испытательного срока.
Когда я стала пионером, галстуки мы сами уже не шили, но очень ими гордились. Замечательное было время, и как жаль, что наши внуки и правнуки не знают, как это здорово – вместе делать добрые дела и петь со сверстниками песни у костра. Как жаль, что главным пионервожатым теперь стал гаджет.
Надежда Бессонова,
пионерка 50-х годов