Вячеслав Карпенко. Из дому я сбежал… Избранное: повести, рассказы о природе и человеке. – Калининград: Полиграфычъ, 2022. – 308 с.
Читая сборник прозы Вячеслава Карпенко, испытываешь целую гамму чувств – от ностальгической печали до боли и сострадания, от солнечной теплоты до восторга и ликования. Рассказы и повести, эссе и миниатюры написаны образным, чистым и ясным языком, а выбранные автором сюжеты и его литературное мастерство делают книгу лёгкой для восприятия, захватывающей и увлекательной – скучать не придётся точно. Писателю, без сомнения, удаётся искусно закручивать сюжет и создавать эмоциональное напряжение, удерживая внимание читателя. Подтверждение этому – один из самых запомнившихся мне рассказов сборника – «Глухое ущелье», повествующий о последней охоте волков на единственного оставшегося муфлона:
«…Высота была стихией муфлона, и он всегда мог уйти от любого преследователя.
Но старость и одиночество плохие союзники: в этот раз муфлон не рассчитал прыжка. К месту приземления уже примчались сразу два волка. Один из них почти на лету вцепился ему в лопатку, но муфлон рванулся в сторону...»
Трагический финал произведения оставляет сильное впечатление, а его завершающие строки наверняка для многих станут поводом задуматься: «У природы много времени, но на созидание уходит его миллионом больше, чем на разрушение…»
Пронзителен рассказ «Найдёныш»: осиротевшего ягнёнка (его мать убили охотники) принимает муфлониха, собственный детёныш которой стал добычей лиса.
Вячеслава Карпенко интересует природа во всех её проявлениях. Он любуется ею, как истинный художник: «Свет луны окрашивал заснеженные горы призрачным голубовато-жёлтым перламутром» («Волчья волшба»). Он ищет и находит в природе пересечения с человеческими чувствами и переживаниями: «К утру каштаны засыхают. Чего, кажется, недоставало им? – Немногого, как и нам: разделённости их одиночества. Земли. Слияния…» («Настроение»). Он наделяет неодушевлённую природу свойствами, характерными для одушевлённой природы, и с неподдельной любовью описывает каждое явление, подмечая детали: «И вот весенний ветер проносится над Устюртом. Ветер этот густ и непривычно влажен. Вместе с мартовским солнцем слизывает он редкие островки снега, размягчает солончаки, шелестит упругими остями случайных кустиков прошлогоднего биюргуна» («Найдёныш»).
Слова, которые редко встретишь в повседневной речи, не всем знакомые названия различных растений делают текст особенно колоритным.
С неподдельным интересом автор наблюдает за людьми, исследуя их мироощущение. Создавая своих персонажей, он не ограничивается сухими описаниями. Имеет значение всё: и речь героя, и его образ мыслей, и переживания, и происходящие с ним события, и выбор, который он делает. Так, Петя Смирнов из повести «Из дому я сбежал…», давшей название книге, сын начальника рыбного порта, уйдя из дома, оказывается на рыбацком траулере, сознательно не уходит с промыслового судна и отправляется в море. Это такой смелый, даже безрассудный поступок, рассказывающий нам и о характере мальчика, и о ценностях его поколения: «Ещё я подумал, – размышляет Петя, – что Витька с Борькой лопнут от зависти, когда узнают, что я сбежал в море. С рыбаками. Это тебе не по Чёрному морю с родителями на теплоходе по путёвке плавать».
Рассуждения Петра не по-детски здравы, он отзывчив и неравнодушен к окружающим: «Так мне жалко стало мальчишку, лучше бы он моим братом был, уж я бы его мордуленцию заставил улыбаться».
Образ Петра Смирнова симпатичен нам, потому что автор изображает его очень непосредственным, любознательным. Мальчик живёт в мире собственных фантазий и маленьких, но таких значительных для него открытий: «Раньше я думал, что селёдка так солёная и плавает в море, честно». При этом события, происходящие с Петей, реальны, как и его чувства – их автор передаёт правдоподобно:
«И здесь я испугался по-настоящему. Я понял, что траулер отошёл от причала. Что теперь никакая не игра или воображение, а траулер везёт меня в море взаправду».
Книга Карпенко разнообразна и наполнена смыслами – прекрасное, редкое в наши дни чтение.
«Он умел слушать. И – слышать. Человека, людей, скрип дерева, ночную грусть волка и завистливое повизгивание собаки на цепи, шелест травы, клёкот родника, тяжёлый вздох судового борта под надвинувшимися торосами…» – думается, эти слова, которыми начинается очерк Вячеслава Карпенко «Услышать тишину…», посвящённый Юрию Казакову, в полной мере можно отнести и к самому автору книги «Из дому я сбежал…».