С. Калмыков – фигура в искусстве и в литературе неоднозначная, дискутируемая, необычная, но неизменно вызывающая интерес и увлекающая всё больше своей персоной по мере знакомства с его творчеством, его судьбой. Ученик Кузьмы Петрова-Водкина и Мстислава Добужинского, автор более полутора тысяч картин, гравюр, рисунков и эскизов театральных декораций, непризнанный в течение жизни и всеми забытый в её конце, сегодня привлекает к себе пристальное внимание ценителей.
Этим летом оренбургский благотворительный фонд «Евразия» при содействии Федерального агентства по печати и массовым коммуникациям и Посольства Республики Казахстан в Российской Федерации издал фолиант «Необычайные абзацы» С. Калмыкова книгу, причудливо объединяющую в себе черты авангардистского манифеста, мемуаров и лирического дневника.
«Необычайные абзацы» (1916–1929) – уникальные рукописные фолианты, созданные в 20-е годы ХХ столетия, бережно сохранённые в фондах Центрального государственного архива Республики Казахстан, давно разобраны исследователями на цитаты, но лишь теперь представлены читателю во всей полноте.
Текст подготовлен и прокомментирован искусствоведом Игорем Смекаловым.
Из «Необычайных абзацев»
♦ Многие живут и работают только для искусства, многие не имеют с ним дела.
♦ Если сказать, что искусство может проявляться во всём, это значит сказать, что его нет. Но оно есть. Многие не имеют лишь о нём представления.
♦ Наука нам не может помочь. Искусству надо учиться у лучших художников.
♦ Наука нищая. Некоторые хотят, чтобы обнищало и искусство. Хотят, потому что во всём хотят видеть только себя.
♦ Искусство возможно лишь там, где есть строго установленные привычки и есть повторение. Только как можно меньше творчества!
♦ Творчество во всём, а если оно во всём, это значит, что в искусстве цены оно не имеет никакой.
♦ В искусстве должно быть только искусство. И ничего более. И ничего нового.
♦ Самым антихудожественным принципом следует признать принцип экономии.
♦ Стремление к обобщениям в искусстве есть нелепость. Детальная обработка индивидуальных признаков сюжета и гуманитарная психология в искусстве необходимы. (1922 год.)
♦ Эклектизм в России – это не дурно! Что такое эклектизм?
Это известно.
Всё лучшее из разных направлений.
Это синтез их.
Это и научно, и интуитивно.
♦ Эклектизм требует знаний, тонкости, воображения, кроме этого он предполагает, само собой разумеется, нежные чувства, имеющиеся налицо, и твёрдую волю. Разве это плохо?
Это хорошо.
Это профессиональная точка зрения работника искусства.
Это значит, что работник – спец в своей области, прошёл через огонь, воду и медные трубы.
Я за эклектизм.
Пусть другие ругают.
Это щенки.
♦ Профессионал умён <…> На искусство он смотрит как на интересную пьесу.
Искусство для эстета – это игралище страстей, беспокойное и подвижное, состояние борцов, где всегда не знаешь, кто в конце концов окажется победителем. Это кутерьма, суматоха. Нечто вроде футуристической музыки. Борьба, но не настоящая, это борьба на сцене. Игра контрастов, имеющая результатом сумасбродные желания к чему-то особенно прекрасному и невозможному.
♦ Эклектизм – это не борьба партий в искусстве, эклектизм – это борьба искусства против всего остального. Публика ругает эклектизм, т.к. боится увидеть в нём господина вместо слуги.
Эстетизм – это и есть эклектизм.
♦ Рисовал циркулем и карандашом какие-то сложные звёзды в кругах и пёстро раскрашивал. Получилось что-то вроде цветных окон.
Это были первые подступы к позднейшим схемам, которые меня захватили через два года после. (Калмыков говорит о своём абстрактивистском проекте, 1919–1920 годы.)
♦ Копировал я сразу работы самых разных направлений по-своему. Эдуарда Мане «Бар» и «Олимпию» – одновременно с египетскими барельефами. Русские иконы – одновременно с Рембрандтом, Рафаэлем и Микеланджело.
♦ Перекладывал барельефы на живопись, а живопись на барельефы. Разные гаммы цветов. Разные фактуры. Ассирийские барельефы перекладывал на чистую и яркую живопись.
♦ Микеланджело превращал в нашлёпки сажей и белилами. «Танец» Матиса написал по-своему.
Мечтал написать однотонно «Афинскую школу» Рафаэля на десятиаршинном холсте. Мечтал написать многосаженные копии с египетских фараонов с египетской живописи.
Мечтал написать одну персидскую миниатюру на громадном холсте масляными красками.
Мечтал об Атлантиде, о китайском и японском искусстве, мечтал об Индии и островах океана.
♦ Писал опять на память петербургскииие ноооктюрны. Очень неразборчивые.