В своём скандальном интервью, всколыхнувшем политический бомонд, президент Башкирии Муртаза Рахимов подверг критике «перекосы» в сторону «излишней централизации». Если отвлечься от конъюнктурных и личных причин, которые подвигли этого политика, весьма далёкого от демократических убеждений, на громкий демарш, можно утверждать, что проблема затронута весьма серьёзная. Российский федерализм оказался если не в тупике, то на весьма серьёзном перепутье.
Прошлой осенью я предложил своему знакомому, депутату законодательного собрания, встретиться и потолковать о политических процессах, происходящих в регионе. А тот уклонился:
– С тех пор как политику отменили, и говорить особо не о чем.
Помнится, народ в своей совокупности отмену выборности региональной власти воспринял с надеждой, а то и с облегчением. К тому времени раскинутую на треть меридианов Россию игры в народовластие уже изрядно утомили. От кислых его плодов у неё образовалась оскомина. И всё же новая буржуазная демократия, сменившая социалистическую, худо-бедно развивалась и обретала специфические очертания. А с ней в сторону усложнения развивался и федерализм, один из главных инструментов выравнивания диспропорций. Установившаяся договорная система между Центром и субъектами требовала сложного механизма администрирования этих отношений. Здесь нужна была высокая управленческая культура, а хотелось как проще. Да и откуда ей, культуре, было взяться в эпоху первоначального накопления?
Договорная система по-своему эффективно защищала интересы регионов – там и тогда, где и когда последние не были всецело поражены коррупцией. Так что у федерализма были свои завоевания. Но из тех же лет берёт своё начало язвительная риторика о порочных местных «князьках» и «царьках», провинциальных негодяях. Тогда-то страну и стали «напрягать» сепаратизмом – что характерно, одновременно с патриотических и либеральных трибун.
Мог бы федерализм обеспечивать безопасное развитие страны – существуй он в прежнем виде? С выборностью региональной власти, с определённым расхождением в законодательстве, с договорами между регионами и Центром? Могла бы страна распасться до конфедерации и далее? И каков итоговый баланс на сегодня?
Ответы на эти вопросы не столь очевидны, как может показаться убеждённым апологетам твёрдой руки и жёсткой вертикали власти. Автор и сам когда-то писал статьи с цитатами из Екатерины II о справедливости жёсткого единоначалия в условиях России. Но всегда ли между твёрдостью руки и выборностью власти в субъектах Федерации лежит непреодолимое противоречие? Да, народ согласился с отменой выборов, широкой оппозиции не было. Было противодействие радикально либерального лагеря, было недовольство мирового политического мейнстрима, но главное – люди поверили в готовность центральной власти в новом формате защищать интересы государства, а равно и их собственные.
Законодательный суверенитет, кстати, помогал регионам отстаивать свои экономические и политические интересы, свои традиционные ценности, вести бои с внешней экспансией – пусть и арьергардные. Противодействовать той части федерального Центра, что открыто предавала глубинку и стала плацдармом на пути проникновения транснационалов в экономику. В качестве примера: только обретение Алтайским краем экономической субъектности способствовало в своё время созданию барьеров против дешёвой «палёнки» из Казахстана, укреплению собственного производства качественного алкоголя, снижению вреда здоровью людей. При том, что «межрегиональные таможни» в отдельных случаях создавали, конечно же, и препятствия для развития экономики страны…
Да, внешние риски были высоки. Очень многие на Западе просто спали и видели Россию разделённой. Но одновременно росло и понимание этой опасности в народе. И люди думали: самостоятельность – да, сепаратизм – нет.
Не получилось ли так, что пафос, направленный на упрочение приоритетов единодержавия, в итоге здорово забил атеросклеротическими бляшками сосуды, качавшие кровь демократии в организме страны? Проблема-то в том, что унитаризм и помогал подчинять и выстраивать Россию под себя прежде всего тем, кто овладел её богатствами в «лихие девяностые»…
С упразднением прежней архитектуры власти незаметно выпал тот конструктивный элемент, что обеспечивал самодеятельность регионов и обратную связь с ними. «Конструкторы» и «архитекторы» пытались заменить его муниципальной реформой – однако замены не случилось, уж очень разные это вещи.
Распался инструмент, который показывал центральной власти равнодействующую всех сил. А ведь на это и была изначальная ставка. Остаётся констатировать, что власть нынче ориентирована на достижение консенсуса с олигархами, народные же массы забыты. Народ и безмолвствует, возможно, потому, что его не больно хотят слышать.
Тот мой знакомый депутат перед самым кризисом покинул ряды законодателей, ушёл в административную работу, в семью, в рыбалку. А когда-то бился за обновлённую Россию, увлечённо говорил:
– Если вернём в край налоги, которых нас лишили, то и дотационным регионом не останемся. По всем расчётам выходит, что кормим себя и оправдываем. Федералам бы свои нефтяные налоги оптимизировать – им и так за глаза хватит. И срамить нас в прессе дотациями не пришлось бы… А теперь, когда вообще отменили политику, и народ стал какой-то смурной, аполитичный, равнодушный ко всему.
, АЛТАЙСКИЙ КРАЙ
Код для вставки в блог или livejournal.com:
Казусы обновлённого федерализма
В своём скандальном интервью, всколыхнувшем политический бомонд, президент Башкирии Муртаза Рахимов подверг критике «перекосы» в сторону «излишней централизации».
КОД ССЫЛКИ: