Кто наконец даст по рукам аудиохулиганам?
ВООРУЖЁН И ОЧЕНЬ ОПАСЕН
Знакомство наше состоялось примерно год назад. Однажды ближе к полуночи наш потолок стал – вначале тихо, потом всё громче – рокотать. Будто там, этажом выше, разогревал перед взлётом двигатели Ту-134. А потом он взлетел, кашляя и чихая. «Сейчас рухнет!» – подумал я, но тут его хриплый кашель преобразовался в ритмически последовательное пуканье. Ощущение, будто в потолок упорно бьют чем-то тяжёлым, намереваясь его обрушить.
Набираю номер телефона верхней квартиры. Женский голос объясняет:
– У нашего мальчика день рождения. Потерпите.
Терпим до часу ночи. Раз в году можно же потерпеть. Но через несколько дней всё повторяется, только на этот раз днём. Воскресным. К телефону никто не подходит. Поднимаемся на этаж, нажимаем кнопку звонка. Наконец за стеклянной дверью холла появляется щуплая фигурка. Лицо искажено раздражённо-презрительной гримасой. На наши просьбы слышим через стекло крик:
– Ах, вам музыка моя не нравится? А хотите – я кучу ребят приведу, устроим вам выходной!.. Или ремонт начну – с включённой дрелью!..
Спускаемся к себе, слышим визгливый звук включённой дрели. Затем – демонстративный топот. И всё это – на фоне бухающе-пукающих ударов в потолок, издаваемых, видимо, концертно-звуковыми усилителями, не предназначенными для жилых помещений!
У лифта встречаю отца этого великовозрастного (19 лет!) мальчика. Папаша успокаивает:
– Я скажу Максиму, чтоб басы отрегулировал. Из-за басов такая слышимость.
– Да купите вы ему наушники, и пусть включает себе любую громкость.
– Не тот эффект…
Ну да, конечно, ему нужно, чтоб ВСЕ вокруг слышали, как он гремит и рокочет. И – восхищались. Или – лопались от негодования. Это же так забавно – быть для надоедливых соседей ночным кошмаром!..
А Максим между тем продолжал веселиться. У подъезда нашего дома я всё чаще видел толпившихся вокруг него долговязых юношей. Видимо, это была та «куча ребят», которую он нам обещал. Мы убедились в этом в январе, когда наш потолок вновь затрясся от грохочущих звуков. Но теперь к ним добавились топот, стук падающей мебели, затем – нечленораздельные вопли.
Набираю 02. Милицейский наряд приезжает быстро. Бравые молодцы в камуфляже, с автоматами вначале звонят в нашу квартиру. Вместе поднимаемся на 7-й этаж, жмём кнопку звонка. Музыкальный грохот стихает, но дверь не открывается. Милиционеры разводят руками: «Не пускают». – «А если там наркопритон? Или какая-то разборка со смертоубийством?» – «Взламывать двери? Только по решению суда».
И законопослушные стражи уехали. А музыка между тем продолжала грохотать с небольшими перерывами ТРОЕ СУТОК. Снова набираю 02. Опять приезжают бравые молодцы, на этот раз другие. Опять звонят в 45-ю. Тщетно! Музыка на какое-то время стихала, но дверь стражам порядка так и не открыли.
– Да вы напишите заявление в милицию, – советуют нам. – Участковый с ними разберётся.
...Те, кто не был в такой ситуации, вряд ли могут представить себе фантасмагоричность происходящего: стоит услышать первые, ноюще-скрипящие, а затем бьющие в потолок звуки, как тут же возникает ощущение, что в твою квартиру вползает гремящий металлической чешуёй ящер, которого не могут остановить ни замки, ни стены. Неприкосновенность твоего жилища нарушена! (См. в Уголовном кодексе РФ статью 139-ю!) Твоё право на личную жизнь попрано! Ты включаешь телевизор, но его звук поглощён грохотом, несущимся с потолка. Что бы ни пытался делать, ты опутан чужими, ворвавшимися в твою личную жизнь звуками, как паутиной, липкой и вязкой.
Освободил нашу квартиру от этого вторжения старший участковый ОВД «Сокольники» Алексей Алексеевич Бойко. После нашего заявления он возник, как доктор, с выражением пристального внимания на лице, подробно расспросил, записал, пообещав сделать «на этом этапе» всё возможное. Затем пригласил обоих Носковых в милицию.
Называлось это мероприятие «профилактической беседой». И – о чудо! – к нам вернулась врачующая тишина. Она длилась почти два месяца! (За что Алексею Алексеевичу отдельное спасибо.)
ОТ СУМЫ ДО ТЮРЬМЫ
А потом наш потолок стал снова «звучать». Вначале – негромко. Затем – набирая силу. И наконец разразился знакомыми ритмическими ударами – в самое основание люстры. В ночь с 23 на 24 марта апогей этого «концерта» пришёлся на 5 (пять!) часов утра. Звоню на 7-й этаж, в шумную квартиру и слышу благодушнейший голос папеньки Максима – они с сыном, видите ли, засиделись!.. «Да вы взгляните на часы! – сказал я. – Или вы хотите, чтобы я подал на вас в суд?» После этого вопроса папенька тут же опустил трубку.
Но прежде чем нести новое заявление (на этот раз самому начальнику ОВД «Сокольники» Сергею Ивановичу Абрамову), я позвонил в
шумную квартиру ещё раз. Днём. Снял трубку Максим, два месяца назад трусливо отрицавший в милиции свои «концерты», а нам, встретив нас у подъезда, обещавший «никогда больше не нарушать». Спрашиваю, как долго намеревается он терзать нас принудительными «концертами». И слышу в ответ издевательски-заносчивое (цитирую дословно):
– У меня нет ответа на данный вопрос.
Понимаете? Он уже не боится вызова в милицию.
Почему?
Ответ прост. Максим выяснил: наказание за всё его псевдомузыкальное свинство, обозначенное в кодексе Москвы об административных нарушениях (статья 3.13. Нарушение тишины и покоя граждан), равняется штрафу от 500 до 1 тысячи рублей. Всего-то! Неужто любимый папенька, купивший ему дорогостоящие концертно-музыкальные усилители, поскупится оплатить такой штраф?!
Да разве соответствует это наказание совершённому Максимом (причём – с особым цинизмом!) правонарушению? Так и кажется, будто законодатели больше беспокоились о благополучии аудиохулиганов, а не об их законопослушных жертвах, коим грохочущие децибелы наносят не только моральный, но – физический ущерб. Вот что об этом сказал главный санитарный врач Москвы Николай Филатов (21 января 2008 г. в «Российской газете»): только за последние 10 лет из-за лишних децибелов в Москве в 2–3 раза увеличился рост сердечно-сосудистых заболеваний и гипертонии. Излишне громкие звуки сокращают продолжительность жизни москвичей на 8–12 лет.
К тому же известно: по нормативам Санэпиднадзора ночью в квартире уровень шума не должен превышать 60 децибел, на этом уровне громкости ведётся спокойный разговор. А для больных и пожилых людей дискомфорт возникает уже при превышении 45 децибел (повышается артериальное давление, возникает риск инсульта и сердечных приступов). Так насколько же децибелов превысил эту норму Максим, когда его грохочущая псевдомузыка заглушала в нашей квартире даже включённый телевизор?
И почему откровенно хулиганские действия этого молодчика, к тому же совершённые с применением аудиотехнических средств, относят к административным правонарушениям? По моему мнению, господа-законодатели, это самая настоящая уголовщина! Причём – опасная для здоровья и жизни людей! А то, что Максим вкупе со своим благодушным папой не осознают себя потенциальными убийцами, то это не освобождает их обоих от ответственности за свои деяния.
Давайте внимательно прочтём в Уголовном кодексе РФ статью 213-ю. В ней говорится, что хулиганство, то есть грубое нарушение общественного порядка, выражающее явное неуважение к обществу, совершённое с применением оружия или предметов, используемых в качестве оружия (а ведь что такое концертно-музыкальные усилители, как не самое настоящее убийственно-опасное оружие в условиях обычной квартиры? – И.Г.), наказывается: обязательными работами на срок от ста восьмидесяти до двухсот сорока часов, либо исправительными работами на срок от 1 года до 2 лет, либо лишением свободы до 5 лет; то же деяние, совершённое группой лиц по предварительному сговору (именно с группой лиц Максим совершил своё январское аудиохулиганство! – И.Г.)… тянет уже на срок до 7 лет.
Да знай он обо всех реальных последствиях своего аудиохулиганства, вряд ли, я думаю, захотел бы отведать тюремной баланды… Но здесь речь не только о нём. Я опросил многих, и оказалось: таких максимов немало. И возникла эта проблема из-за ошибочной правовой квалификации аудиохулиганства как административного правонарушения.
«ЕСЛИ БЫ ДМИТРИЕМ МЕДВЕДЕВЫМ БЫЛ Я…»
Была такая популярная рубрика в «Литгазете» прошлых лет, придуманная моим старшим коллегой Анатолием Рубиновым, – «Если бы директором был я». В последние годы эта рубрика появлялась время от времени на наших страницах в такой редакции – «Если бы президентом был я». Сейчас, мне кажется, её нужно персонифицировать. И я думаю, что недавно избранный президент России Дмитрий Анатольевич Медведев не обидится на эту мою попытку. Дело вот в чём: одно из главных утверждений, с которым он шёл на выборы, были слова о ПРАВОВОМ НИГИЛИЗМЕ, который мы непременно должны изжить. Мне, работающему в «ЛГ» уже 28-й год и издавшему по материалам своих публикаций три книги судебных очерков, это утверждение особенно близко.
Так вот «если бы Дмитрием Медведевым был я», я бы сразу после инаугурации дал поручение министру внутренних дел Рашиду Нургалиеву и Генеральному прокурору РФ Юрию Чайке изучить проблему правильной квалификации аудиохулиганства как уголовного преступления, во-первых. А во-вторых, обязал бы министра юстиции РФ Владимира Устинова изучить проблему правового просвещения в нашей стране начиная с детского сада, школы, вуза и т.д. Потому что (я убеждён!) в массовом сознании у нас сейчас случился опасный перекос, когда многим кажется, что ЖИТЬ ПО ЗАКОНУ НЕВЫГОДНО.
Драматизм этой ситуации состоит ещё и в том, что совершившие уголовно наказуемое деяние ВПЕРВЫЕ БЕРУТ В РУКИ УГОЛОВНЫЙ КОДЕКС, ЛИШЬ ОКАЗАВШИСЬ В СЛЕДСТВЕННОМ ИЗОЛЯТОРЕ.
Поэтому нам необходимо создать такую систему правового просвещения, которая охватывала бы все слои общества.
…Ведь если бы такая система работала, тот же Максим, мой 19-летний сосед по дому, понимал бы, что его действия не невинное озорство, а опасное для жизни людей, уголовно наказуемое деяние, способное в конечном итоге развернуть его жизнь в криминально-тюремную колею.
ПРИМЕЧАНИЕ «ЛГ»:
Намереваясь продолжить эту тему в ближайших номерах, предлагаем читателям высказать своё мнение по электронному адресу gam@lgz.ru