В 2017 г. фантастический фильм Фёдора Бондарчука «Притяжение» с бюджетом 380 млн рублей собрал около 1,1 млрд при пороге окупаемости 900 млн, то есть принёс создателям изрядную прибыль. Прокат сиквела, выпущенного 1 января под названием «Вторжение», ещё не закончен, но уже ясно, что его кассовые сборы ненамного превысят 1 млрд, а при бюджете 900 млн и нижнем пределе окупаемости 2 млрд такой результат следует считать прискорбным провалом, и нелишне подумать о его причинах.
События второго фильма начинаются через три года после мнимой гибели очеловечившегося инопланетянина Хэкона, получившего земное имя Харитон (надо полагать, по скрытой ассоциации с Хари из «Соляриса» в исполнении Натальи Бондарчук). Его возлюбленная Юля, дочь бывшего полковника, а ныне генерал-лейтенанта, командующего центральным округом, с тех пор находилась под круглосуточной охраной и наблюдением военных, уверенных в том, что после переливания её крови инопланетянину (в первом фильме) донор приобрёл способности реципиента. Это наводит на страшную мысль, что вооружёнными силами России командуют свидетели Иеговы, считающие смешение кровей смешением душ со всеми вытекающими отсюда опасными последствиями. Не успеваешь перевести дух, как биологический кошмар сменяется физическим: сбитый доблестными воинами московской ПВО инопланетный космический корабль регенерируется, втягивая окрестную влагу в таком количестве, что столица России остаётся без воды – будто небесный гость, бросив с набережной губку для мытья посуды, осушил Москву-реку, пруды и подземные источники. Более того, одухотворённая и обнаглевшая жидкость не подчиняется силе тяготения и беспардонно льётся вниз и вверх, поднимаясь к концу фильма выше девятых этажей, то есть оставляя под собой как минимум половину жителей столицы. Впрочем, скорбеть об утопших не приходится – гуманная камера Владислава Опельянца оставляет за кадром миллионы плавающих в мутной жиже мёртвых тел: чай, не хоррор снимается, а духоподъёмный патриотический боевик. О том, что Харитон с своей Харитой, носясь над водами в летающей тарелке, аки Дух Божий до первого дня творения, и врезаясь на страшной скорости в землю, остаются почти невредимыми, нечего и говорить: полунелюди, что с них взять.
Но и это ещё не всё. Дальше возобновляется мотив «Притяжения» – информация населения средствами массовой дезинформации. Там это были российские СМИ, которые по велению властей традиционно умолчали, что гигантский инопланетный корабль, вызвавший огромные разрушения и массовую гибель закадровых людей, с перепугу сбили силы московской противовоздушной обороны и тем самым уверили жителей района (а также многих рецензентов фильма) в виновности пришельцев, чем спровоцировали бунт местной гопоты. Теперь к тому же приёму прибегает невесть откуда взявшийся инопланетный разум Ра, внедряя в цифровые сети харизматическое изображение Юли, якобы продавшейся Чужим и грозящей москвичам новыми терактами. Делает он это с коварной целью натравить на несчастную девушку её доверчивых соотечественников, ибо, по всей видимости, разделяет веру свидетелей Иеговы и очень боится, что она, будучи патриоткой России, передаст родине полученные вместе с кровью и частью души Харитона новейшие инопланетные технологии. Хотя всемогущий волею тех же авторов «Вторжения» Ра мог бы по звонкам любимому папе определить местонахождение её и её нарушившего присягу («протокол», как говорится в картине) возлюбленного, после чего бабахнуть по обоим, как Москва по Дудаеву, а Вашингтон по генералу Сулеймани. Не менее забавно и то, что устрашённое заменой своей «дезы» чужой руководство российских ВС решает перейти на допотопные, то есть советские, дезинформационные каналы связи, не догадываясь, что инопланетянам с их сказочными возможностями завладеть ими ещё проще.
Давно сказано, что в массовом российском менталитете между свободой и волей стоит знак тождества. Однако, если это верно, те же массы не склонны позволять авторам фильмов своевольничать так, как позволяют себе. Иначе их тяга ко «Вторжению» была бы большей, нежели к «Притяжению» – ведь с чисто технической точки зрения продолжение превосходит начало по динамике и компьютерным эффектам. Но оно оказалось слабее по содержательным причинам: из второго фильма исчез злободневный социальный аспект, ассоциировавшийся с памятным бирюлёвским бунтом 2013 года. Кроме того, «Вторжение» слишком опирается на события «Притяжения» и мешает привлечению публики, не видевшей первой картины. Остаётся надеяться, что третья серия приключений кровнородственной пары на Земле и в космосе избавится – может, с помощью грамотного редактора – от паралогического сценарного мышления и будет развиваться хотя бы по тем законам, которые авторы фантастических произведений не подминают под себя, а ставят над собой.