Как воспитать победителя, призывая к смирению
Споры о преподавании основ религиозного образования в школе ведутся давно и, судя по всему, конца им не предвидится, поскольку аргументы у сторон убедительные, и это тот случай, когда правы все. Могу предположить, во что выльется это ещё одно благое начинание. В том, что оно благое, я не сомневаюсь, но совершенно теряюсь, когда мне задают подобные вопросы.
В нашем саратовском лицее учатся замечательные талантливые дети и преподают неравнодушные учителя. Но каким будет стоять в их расписании этот нужный предмет – девятым, десятым или вместо чего-то также не менее важного? Кроме того, не так уж много людей, способных так провести этот обязательный урок, чтобы не навредить детям. Огромна ответственность священника, стоящего в алтаре, не менее ответственно и пытаться донести до детей те тонкие истины, для выражения которых не всегда есть понятные им слова. Хочу напомнить об опыте владыки Антония, который до пятнадцати лет, кстати, падал в церкви в обморок от запаха ладана. Так вот, он описывает, как по просьбе своего преподавателя ему, тогда ещё подростку, пришлось пойти на духовную беседу со священником. Замечательный богослов (ещё бы, Сергий Булгаков!) привёл мальчика в ярость, пытаясь довести до его сознания то, от чего тот как раз шарахался, то есть, по его словам, «всё сладкое, что можно найти в христианстве: смирение, тихость, кротость». Это случилось потому, что Булгаков, будучи замечательным богословом для взрослых, не знал, видимо, как своё знание передать детям. Примечательно, что эта ярость заставила подростка прибежать домой, взять в руки Евангелие, чтобы «проверить всё и покончить с этим». Тогда и случилась его встреча с Христом. Но это, впрочем, случай исключительный.
Хочу напомнить радеющим за образование исходный смысл этого слова, тогда, может, и спорить будет не о чем. Если внимательно почитать книги многих священников и отцов Церкви, можно найти немало высказываний по этому поводу. Отец Софроний (Сахаров) написал, куда уж внятнее: «Слово «образование» происходит от слова «образ». Истинное образование – это не накопление теоретических и практических знаний, а восстановление в человеке образа Божия, потемнённого грехом». Созвучные мысли есть и у митрополита Антония Сурожского, и у архиепископа Луки (Войно-Ясенецкого), который говорил о таком подходе к изучению явлений природы, когда человек, исследуя их, не может не удивиться гармонии и мудрости замысла Творца.
На уроках английского, которые я веду, мы достаточно рано начинаем обсуждать и роль книги, и роль образования, и роль культуры. Ничто мне не мешает повернуть разговор так, чтобы познакомить детей и с мыслью Августина Блаженного о том, что только стремление к знанию ведёт к бессмертию и мы всю свою жизнь, до самого последнего дня должны идти к истине; или с созвучными словами из Премудрости Соломона о том, что «через премудрость достигается бессмертие… а множество мудрых – спасение миру». И о многом другом, не менее полезном можно рассказать невзначай на уроке.
Нужен ли специальный учитель, который вложит в детские души основы христианства или другой жизнеутверждающей религии? Может, вопрос этот исчезнет, если каждый учитель развернёт свой предмет так, что целью его станет изучение совершенных законов мира, созданного Творцом? Правда, такой подход к делу требует и постоянной духовной работы, и желания каждый день хоть чуть-чуть идти дальше по пути знания. Дорогу, конечно, осилит идущий, но она требует хоть небольшого количества времени на поиски того, что даёт пищу для размышлений уму и сердцу.
Отец Антоний Сурожский напоминал нам, что в нашей главной молитве знакомые слова о хлебе насущном в оригинале звучали: «хлеб наш наДсущный дай нам днесь…» Только о хлебе насущном тоже не стоит забывать, как и о том, что труд учителя сейчас оплачивается в соответствии с определёнными критериями оценки качества. Критериев довольно много. Это и подготовка к олимпиадам, конкурсам, конференциям, и рост успеваемости, и ученико-часы (ужасное слово), и отзывы родителей, и участие в творческих конкурсах, и беседы в online с коллегами, и чего только нет. А вот о способности и желании следовать по Пути Духа, по крупицам собирая частицы Знания и осмысливая его, нет ни слова, как будто Знание это сразу вместе с Благодатью даются авансом каждому, посмевшему ступить на путь учителя.
Я не знаю, как совместить идею формирования в человеке образа Божия с современными требованиями, предъявляемыми к учителю, с критериями, по которым его оценивают как достойного. Чем больше у учителя учеников-призёров, тем он больше молодец. Мысль-то является, по сути, антихристианской, она ближе к сфере профессионального спорта, там, где оценивается работа тренера и где, собственно, нет места здоровью. Разве критерием истинной веры, которую мы хотели бы воспитать в наших детях, поскольку именно она есть основа личности, является победа над противником? Как-то отец Антоний высказал интересную мысль о Христе – если подойти к его жизненному пути с нашими земными критериями, Его можно назвать неудачником, проигравшим. Но мы же, называя Его Царём Славы, меряем другими мерами.
По каким критериям оценивать ту работу учителя, благодаря которой появилось в душе ребёнка стремление не только научиться получать, анализировать и применять нужную информацию, – а этот навык, безусловно, важен – но и желание идти всю жизнь бескорыстно по пути знания? Я не знаю…
, преподаватель английского языка