Евгения ДОБРОВА, родилась и живёт в Москве, участница VII, VIII форумов молодых писателей
* * *
Как много в детстве потребностей разных:
вырезать ромбик из мамина платья,
выкрасить стул анилиновой краской,
выстирать в луже парадную скатерть...
Но – вижу взгляд недобрый в очках,
грозящий мне палец, сверкающий лаком,
и я, некрасивая хмурая девочка,
прячусь под стол и не смею заплакать.
Кронштадт
Вот наконец собрались, добрались
посмотреть край земли,
где мачты и якоря, и Гумилёв,
мечтающий на корабли.
Если заливом пройти по искрению,
блеску воды –
можно сразу в таверну имени
мичманской бороды,
взять по холодному пиву
и сидеть, и смотреть,
как осеннее солнце вскрывает
блестящую твердь.
Глянец вечерней воды.
Уходящая роскошь.
Мысли, бликуя от моря,
роятся о прошлом.
Ветер с залива,
в парке играют мальчишки,
вместо
шума авто – грохот
привязанной к велосипедам
консервной жести.
И вдруг замечаешь: у тех, кто живёт
среди штилей, штормов и закатов,
взоры
имеют тавро цвета волн,
бирюзы Морского собора...
...Возвращаясь, мы долго смотрели,
как в небе
расцветки тигровых лилий
Плыл над заливом, кренясь,
купол северной
Айя-Софии.
* * *
Были у меня разные друзья и подруги
они думали
что я – главная встреча в их жизни
но десять тысяч однажд
просыпаясь я знала внезапно
это – всё...
и они становились чужими
эта – всё... этот – всё... эти
чужаки... и надо скорей уезжать
* * *
Задрожал свет.
Нежирная осень (нарядные губы), –
Шаркая листяными ногами,
Пролезает в дымоходы и трубы.
В Москве окна двустворчатые.
В Волгограде – трёх-;
В Рязани – кремль,
У Эли – эллипс,
У Юли – юпитер.
Чавкают ноги в лужах.
Туфли больны ангиной.
Бальные хороводы уток
Выкрашены рыжей сангиной.
Отбрезжил рассвет.
И – обидно! – сразу сумерки
Бархатными пальцами затыкают глаза,
И все (как будто бы) умерли.