Холодное лето

* * *

ни тревоги, ни выстрела, ни приграничного боя –

это будет всё завтра, и будут влюблённые двое

заполнять свою жизнь невеликим – столовым сервизом,

этажеркой для обуви, умной колонкой алисой,

кофеваркой, коллекцией книг – что кому пригодится –

Посторонний Камю и Теория роста Капицы,

Доктор Фаустус Томаса Манна, Палач Лаверквиста,

Граф Аверин, Граф Дракула, Граф – в 2 томах – Монте-Кристо,

бирюзовыми шторами, кипенно-белой менсалью –

счастьем обыкновенным, легко о котором писали

сочинители все, среди названных их половина,

мы однажды напишем о нём как родители сына

и поймём, отчего всё случилось в безвременье это,

только будет всё завтра, сегодня – холодное лето

двадцать пятого года, и не на экране широком,

завтра мы победим, а сегодня – помолимся Богу...

* * *

Пиши мне письма – в сумерках и вутрях,

И длинные взъерошенные кудри

Мои едва поглаживай во сне,

Мой первый свет за год и первый снег,

Меня нашедший первым в целом мире,

Времён где три и стороны четыре,

Где мы полжизни бродим в параллель

По краю русских пахотных земель,

К июлю разрешающихся рожью,

Единственный оруженосец божий

Избранник мне до верного конца,

И прожитые порознь лет дцать –

Дорога дальняя, прифронтовая,

Пиши мне письма, почта полевая

Их донесёт из части в сердце мне,

И ты вернёшься, победив в войне...

* * *

и славу раздающим раз в году

героям, отвращающим беду

от пашен, сбережённых Пересветом,

там строит Бог небесные мосты,

по одному взойдёшь однажды ты

и ощутишь, какое оно, лето...

И уже нипочём повседневность, шальные затыки,

Пока я – просто я, ты уже для кого-то великий,

Аналитик всего, твоё мнение многих превыше,

Только всё об одном на сегодняшней русской афише,

Отсмотри эти хроники, дай правовую оценку,

Пока я отсижу полуночницу с утреней в церкви,

Пока буду любить и молиться за милого друга,

И молитва моя, воронёная будто кольчуга,

Защитит от беды и укроет хранительным пледом,

Отсмотри года три перед новым не годом, но летом

И поведай стране о войне, на которой ты не был,

Пока я на земле буду переговаривать с небом...

* * *

И это всё как будто не со мной,

Восьмой-восьмой, как слышно?

Я седьмой,

Бесцветный газ без запаха и вкуса,

Не то что ты, начало всех начал,

Тебя вдохнув, ребёнок закричал,

Предшественник библейского Иисуса,

А мне одна инертная среда,

Бесцветная всё чаще кислота

И дольше срок хранения надежды,

Я вся любовь и вся твоя тоска,

Дающая входные пропуска

В покои, находящиеся между

Фронтами и фронтонами домов,

Я каждое дошедшее письмо

К тебе, животворящему, с рассветом,

Восьмой-восьмой,

Меня овосьмери,

Застыну я у скрипнувшей двери

И задышу тобой, твоей победой...